Всемирный следопыт, 1928 № 12

В страхе Треугольник выскочил из водорослей и, быстро работая плавниками, кинулся прочь от острова. Обезумев от боли, он бросался из стороны в сторону, выскакивал на поверхность и вновь исчезал в глубине. Однако ничего не помогало. Черный змееподобный враг крепко присосался к его жабре. От ужаса и боли забыв про свою стайку, Треугольник все дальше уплывал от нее. К вечеру он миновал японскую морскую границу и очутился в американских водах. Здесь он на минуту забылся, но снова резкая боль пронизала его, и бедняга заметался по сторонам.

_{Черный змееподобный враг крепко присосался к жабре Треугольника…}

Целых три дня Треугольник не знал покоя. Длинный темный червяк повсюду был с ним.

На четвертый день утром Треугольник оказался возле черной смолистой доски от разбитого судна, качавшейся на волнах. Когда Треугольник проплывал мимо доски, враг особенно болезненно врезался в его жабру. Треугольник дико взметнул плавниками, прыгнул вверх и стукнулся о край доски тем самым боком, к которому присосалось змееподобное существо. Минога оторвалась от него и нырнула в морскую глубину…

Освободившись от миноги, Треугольник долго не мог притти в себя. Его левая жабра ныла тупой болью, особенно когда он ел. Присос миноги был настолько силен, что от него у Треугольника осталась круглая метка; эта вторая отметина состояла из ряда точек, похожих на крохотные иероглифы японского алфавита[22]).

Отдохнув, Треугольник вспомнил о своей стайке и несколько дней искал ее. Он возвратился в японские воды, заплывал в северную часть русских вод, но стайки нигде не было. Вскоре он обнаружил, что одному плавать лучше, сытнее: никто не отбирает добычи, и можно не торопясь глотать свою жертву. Однако встретив в американских водах стайку лососей, несколько более крупных, чем он сам, и с более ярким отливом на спине, Треугольник присоединился к ним…

* * *

Года через полтора Треугольник весил уже больше полутора кило. С партией своих новых друзей он плавал у берегов Аляски. О пережитых в юности приключениях он давно забыл, да и немудрено, — он был сыт и доволен своей жизнью…

Однажды, когда стая двигалась от Сан-Франциско по направлению к Командорским островам, ей попалось навстречу американское ихтиологическое судно, волочившее за собой несколько сетей. Одни сети были спущены почти к самому дну, другие двигались несколько выше, третьи — по поверхности моря.

На рассвете летнего дня ихтиологическое судно наскочило на стайку лососей, и в сетях затрепыхались жирные рыбы. Треугольник, увидав тень судна, бросился мимо него, но судно изменило направление, и он оказался в широкой и глубокой сети. Он завертелся, отчаянно заколотил хвостом. Внезапно вспомнив, что от миноги он избавился порывистым прыжком, Треугольник напружинил было тело, но сеть всколыхнулась, отделилась от боды и поднялась кверху. Над Треугольником запела лебедка, и он оказался на гладкой горячей палубе…

— Взгляните-ка, профессор, какой необыкновенный экземпляр лосося! — сказал один из ассистентов, стараясь покрепче ухватить Треугольника за жабры.

Профессор протер круглые очки. В его глазах промелькнуло любопытство. Он принял от помощника необыкновенного лосося и стал его осматривать со всех сторон.

— Повидимому, это — представитель русских вод. И довольно-таки странный. Вот, смотрите, — треугольная метка сзади головы. Вот и вторая метка, вероятно, след миноги… Знаете что?.. — Профессор задумался, нахмурил брови и решительно добавил — Мы ему поставим нашу собственную метку, и пусть идет себе обратно в море. Это — довольно интересный экземпляр. Непонятно, как он попал в наши воды, в компанию американских лососей… Будьте добры, свесьте его, запишите приметы и с нашей меткой бросьте в воду.

_{Ассистент, зажав щипцами хвостовые перья Треугольника, прикрепил к его хвосту металлическую бляшку…}

— Хорошо, — сказал помощник и в две-три минуты сделал все, что ему было поручено. Треугольник испытал неприятное прикосновение человеческих рук, холод медной чашки измерительных весов и резкую боль в хвосте. Молодой ассистент, зажав маленькими щипцами хвостовые перья Треугольника, прикрепил к его хвосту блестящую металлическую бляшку, на которой стояли буквы и цифры:

192735 US BF 1927[23])

Профессор взял Треугольника, осмотрел метку, положил его в брезентовую бадейку, налил в нее воды и осторожно перенес через борт. Бадейку спустили до поверхности моря и дали Треугольнику выплыть через край. Почувствовав себя в море, он радостно вильнул хвостом и кинулся прочь от ужасного судна…

V. Встреча с трепангами.

С каждым годом Треугольник становился все крупнее и сильнее. Он весил уже шесть килограммов. Окраска его приняла серебристый отлив и была без пятен и полос. Только жирный хребет выделялся оливково-бронзовыми оттенками.