Всемирный следопыт, 1928 № 08

— Не шути! Я не люблю шуток! — грубо прервал его Дюран. — Чтобы к утру у меня здесь ни царапины не было! Пол ототри пемзой, слышишь?

— Слушаю, начальник!..

Дюран еще раз окинул помещение начальническим оком и вышел, замкнув за собою дверь.

— У нас впереди— восемь часов, — вполголоса сказал товарищу Симон. — Если мы до рассвета не будем в море— все пропало. Понял?

Они спустились в подземелье.

Леру, как крот, начал копаться в длинной галлерее. Симон, осмотрев бот, потащил его к черневшей дыре. Все было на месте — и вода, и хлеб, и сушеная рыба.

«Теперь отступления нет, — думал доктор. — Что будет — то будет. По моим расчетам, работы — еще на четыре часа».

Вдруг до него долетел радостный крик Леру, и он бросился в галлерею. Сердце его сильно стучало. Легким холодком ворвавшейся струи морского воздуха пахнуло в лицо. Не было сомнения — Леру пробился наружу…

— Расширяй отверстие! — крикнул Симон и вернулся к боту. Он казался ему теперь легким, как скорлупа кокосового ореха. Ухватившись за конец, привязанный к носу, он тащил за собой бот.

Обливаясь потом и с трудом переводя дух, Леру стоял возле черневшей дыры подкопа. Симон появился с ботом.

— Надо еще немного расширить дыру, — говорил он, — боюсь, как бы не ободрать бортовую обшивку.

Оба спешно принялись за работу.

Звезды мерцали в бесконечном небесном пространстве. Луна уже скрылась за островами. Кругом — непроглядная тьма.

— Ну, вот, тащи!..

Оба трясущимися от усталости и возбуждения руками взялись за бот, подняли его на плечи… Вот они на знакомой отмели… На ней чернеют силуэты нескольких черепах… В воде плещутся акулы…

— Садись, Леру, — вполголоса сказал Симон.

Бот качнулся на волнах. Симон оттолкнул его, ступая по колено в воде. Затем он вскочил в бот.

_{Бот качнулся на волнах… Симон оттолкнул его, ступая по колено в воде…}

— Зашнуровывай покрышку!

Бот с заключенными в нем беглецами, подхваченный быстрым течением, уже несся, как щепка, скользя по черным волнам. Симон с головой ушел в акулью шкуру, лежа на спине ногами к Леру. Что-то хлестнуло по борту бота. Опять удар…

«Акулы!» — сообразил Симон. Внезапно он перевалился на живот. Струйка воды попала ему в лицо и потекла по шее. «Перевернулись!» — тревожно подумал он.

Это не было неожиданностью для Симона. Углубленная в виде плавника подводная часть бота только до некоторой степени препятствовала его опрокидыванию. При постройке Симон не мог придать боту большей устойчивости, так как не имел в распоряжении ни свинца, ни чугуна, из которых обыкновенно делается фальш-киль на так называемых килевых яхтах. Такой груз, подбитый вдоль всей нижней кромки подводного плавника бота, предохранил бы его от опрокидывания.

О том, что бот может быть быстро залит водой, Симон не беспокоился. Он вполне надеялся на плотность и прочность его шнуровки. Теперь нужно было лишь общими силами с Леру раскачать бот из стороны в сторону, чтобы вернуть его в прежнее положение.

— Леру! — крикнул Симон.

— Я, товарищ! — послышалось с другого конца бота.

— Раскачивай вправо! Раз, два!..

Снова Симон почувствовал, что перевернулся на спину.

Он осторожно распустил шнуровку. Над ним — чистое звездное небо. Симон расширил руками отверстие кожаной покрышки и просунул в него голову.

— Лежи, не двигайся! — крикнул он Леру и нащупал весло.

Бот бросало по волнам, как сигару. Вдруг он замедлил ход и замер… Симон вскочил.

— Расшнуровывай покрышку! — скомандовал он товарищу. — Нас вынесло в пловучую грязь[28]).

Симон посмотрел на компас:

— Ветер попутный, можно ставить парус.

Товарищи принялись за работу. Из грязи выбраться было нелегко. Как студень, облепила она бот жирной массой.

— Не сойти ли в воду? — предложил Леру.

— Что ты! Припадешь в этом киселе! Ветер дует от берега. Ставь мачту!

Пока Леру возился с парусом, Симон изо всех сил работал веслами:

— Подвигаемся вперед!

Все свободней и свободней становился ход бота. Симон выбросил за борт кусок скомканной бумаги. Брошенный комок остался за кормой, качаясь на черных волнах.

— Подвигаемся вперед!

Но вот, наконец, бот вырвался из грязных объятии гвианских берегов. Он свободно скользит по волнам, не хуже моторной лодки…

— Эх, если бы такая погода продержалась до рассвета! — говорит Симон.

Леру молчит, глядя на огромные морские валы. Светает. Небо заволакивается тучами. На горизонте появилась желтая полоска, предвещающая скорый восход солнца. Ветер крепчает. Зыбь становится все сильнее…

— Зашнуровывай покрышку. Нашей сигарке волны непочем, — весело говорит Симон, — за прочность ее я ручаюсь. Эх, черепахи, черепахи, что бы я делал без их щитов! Доставай хлеб, надо подкрепиться.

— Не хочется есть…

— У нас запасов хватит на неделю, ешь.

— Право, я не голоден, — говорит Леру, подавая кусок хлеба товарищу.

— Ты что-то приуныл, как я посмотрю.

— Нет, ничего. О своих вдруг подумал. На острове не думал, а вот теперь вдруг меня разобрало.

— Не время задумываться. Увидишься и со своими. А ну, потрави-ка шкот, — скомандовал Симон.