Всемирный следопыт, 1927 № 11

Безо всякой команды люди поняли, что надо делать. Подходили все новые бойцы, и огонь по лагерю хана усиливался. Часть людей продолжала стрельбу, остальные сели на коней. Страшное возбуждение всадников передалось коням. Спотыкаясь, рысью, но все-таки рысью, больше половины эскадрона тронулось вниз по отлогому скату. Стало видно, что в караване Джунаида началась паника. Верблюды вообще крайне пугливы. Теперь, когда некоторые из них были ранены, животные взбесились от страха и начали кусать друг друга и погонщиков. Джунаид, видя, что увести верблюдов нельзя, приказал порезать меха и вылить всю воду на землю. Но приблизиться к верблюдам было совершенно невозможно. Кроме того, красноармейцы были уже недалеко и галопом мчались к воде. Около сотни наездников попытались отбить нападение и тронулись навстречу. Однако ничто не могло удержать людей, которые рвались к воде. Это была вспышка жизни, которую невозможно было погасить. Исступленные, неистовые, на взбесившихся конях, они сразу же опрокинули и обратили в бегство чабанов. Кавалеристы не замечали, что вместо ура кричали:

— Вода! Вода!

Потом сразу пришло счастье.

Смертные муки похода, вопли и стоны раненых — все утонуло в прохладной и свежей воде. Воды было сколько угодно. Ворон не ошибся: около двухсот верблюдов были нагружены мехами с водой. Много позже люди заметили, что вода была теплая, соленая и пахла дегтем от мехов. Но после этого открытия ее пили с еще большей жадностью. Целые меха воды вспарывали и выливали в деревянные жолоба для коней. Все это продолжалось не более минуты, но людям казалось, что они пьют уже несколько часов. Вдруг все пришли в себя от крика.

— Ворон! Ворон! — кричал Магома. Вместе с другими конями у жолоба стоял конь погибшего командира эскадрона. Он пил, не имея сил оторваться от воды. Недалеко Магома увидал труп Ворона. Он бросился к нему, сел около него на песок и стал плакать, причитая, как женщина:

— Ты не вкусил свежей воды, и уста твои замкнулись, о Ворон! Твоя жизнь опустила Чашу Весов.

Среди кавалеристов началось движение. Как ветер, неслись чабаны Джунаида на караван. Магома ударил себя в грудь и, нежно погладив плечо мертвого Ворона, схватил винтовку.

Кавалеристы рычали, как звери, сами не замечая того. Они, наконец, были у воды. И теперь кто-то посягал на эту воду. Звонкие команды взводных командиров были выполнены мгновенно. Чабаны Джунаида за все годы не видали такой контр-атаки и рубки, какую получили сейчас. Затем последовала короткая перестрелка, и черные фигуры в бараньих шапках скрылись за барханами.

XI. Цена воды.

На короткое время по всему табору разлилось молчание. Красноармейцы хоронили своего командира. После того, как отгремели залпы, спокойный, радостный гул разрастался все больше и больше. Поили водой пленных узбеков, подсчитывали добычу, варили баранов. Командир первого взвода, принявший команду над эскадроном, отдавал распоряжения, собираясь в обратный путь. Когда ему показалось, что все уже готово, он подошел к Магоме. Проводник задумчиво сидел на каком-то тюке с товаром и не принимал участия в общей сутолоке.

— Магома, по какой дороге нам лучше итти назад? — спросил новый командир.

— Самая лучшая дорога та, при которой мы не будем нуждаться в воде. Поэтому лучше всего — нам сидеть здесь, — отвечал проводник.

Взводный засмеялся. Магома продолжал;

— За каждым барханом на нас будут нападать… Ты этого хочешь?

— Нет, — живо ответил взводный.

— Ну, тогда сиди здесь, — мрачно отвечал Магома.

Он был удручен смертью Ворона и не собирался разглагольствовать.

Командир взвода увидел, что он поспешил со своим распоряжением о выступлении. Поэтому он сел рядом с иомудом и ласково сказал;

— Магома, ты не молчи, ты посоветуй.

— Сколько еще времени нам надо было, чтобы мы погибли? — спросил Магома.

— Да если бы еще сутки, все бы издохли, — отвечал взводный.

— Давай эти сутки подождем здесь. Пускай издохнут чабаны хана. Здесь нигде нет воды, — отвечал Магома.

— Ну, ладно, до завтра останемся, а там видно будет, — сказал взводный.

Но еще до заката солнца взводный убедился, что Магома был прав. На бархане появились всадники, загремела стрельба, и по всему лагерю посыпались пули. Горнист заиграл тревогу, и красноармейцы стали седлать коней, чтобы принять бой. Среди бывших пленных узбеков началась паника. Магома очень спокойно подошел к взводному и, показав рукой в сторону противника, сказал;

— Зачем тебе сражаться с ними?

— Пошел к чорту! Ты чего дурака валяешь? — заорал взводный. Магома улыбнулся.

— Белая тряпка — обещание воды и мира. Помахай белой тряпкой, и они придут разговаривать с тобой. Им некуда деться. Ведь я тебе сказал, что здесь воды нет.

— Поезжай сам с ними разговаривать. Накинут тебе аркан на башку, будешь знать! — отвечал взводный.