Всемирный следопыт, 1927 № 10

Нахимову П., Хвостову В. (Астрахань). В ребусе № 2 в слове «Кипр» буква «и» выбрасывается, т. к. в середине стоит запятая, а поэтому и читаем «Кпр».

Скиба Ф. С. Помещать правила решения задачи ребусов мы не имеем возможности по техническим соображениям. Специальных руководств по этому вопросу не существует. Краткие сведения найдете в книгах: 1) Нагов Н. «Ребусы, как их читать и составлять», изд. «Юный Ленинец», Харьков, 16 коп. и 2) Зотов Г. «В часы досуга», изд. «Молодая гвардия», Москва, 75 коп.

Карачевцеву А, См. ответ в № 8 Кондрашову П.

ИЗ ВЕЛИКОЙ КНИГИ ПРИРОДЫ

О РЫБЬЕМ «БЛАГОПОЛУЧИИ».

«Он чувствует себя, как рыба в воде»— вот издавна укоренившееся определение прекрасного самочувствия — бодрого, свежего и веселого.

А между тем, рыбе живется вовсе не так уж хорошо, как оно со стороны кажется. И пресловутое рыбье хладнокровие («холоден, как рыба») и беззаботное рыбье житье в прохладных сумерках подводного царства — все это сказки, придуманные людьми, знакомыми с рыбой лишь по жестянкам консервных фабрик. Жизнь немых обитателей морских и речных глубин полна тревог и самых неприятных неожиданностей.

Даже скромные лягушки нуждаются иногда в лечении у психиатра. В припадке своего лягушачьего психоза они вцепляются в глаза почтенному гиганту-карпу и ослепляют его.

Крошечная мышь-землеройка усаживается карпу на голову и вгрызается в мозг. Жертва ныряет, мечется, бьется, стараясь сбросить смертоносного всадника — но напрасно. Землеройка не оставит добычу, пока не насытится.

Форель, обитательница чистых, быстрых и прозрачных горных речек, издавна пользуется любовью рыбоводов, разводящих ее в специальных проточных прудах. Не в пример прочим рыбам, красавица форель любит чистоту, и рыбоводы, зная это, содержат садки в возможной чистоте. Форелевый пруд — хрустальное зеркало свежей, прозрачной воды, где по золотому песку стайками ходят рыбы, оливково-зеленые вверху, с черными отороченными голубыми пятнами на боках.

Прожорливый налим не найдет в нем ни червей, ни водяных пауков, ни улиток, ни даже мух и комаров, танцующих над гнилыми тинистыми водами. Форелей в определенный час кормят мясным фаршем. И только беззаботные лягушки, прыгающие и плавающие везде, где есть вода, организуют вечерами на берегах пруда свой оглушительный джазбанд.

Лягушачья кость — тонкая, нежная и мягкая— ничуть не похожа на рыбью. Грубая, толстая и колючая рыбья кость переваривается без остатка, а лягушачья — предательски остается в желудке целиком.

Представьте себе, что форелевый пруд на несколько дней остался без призора. Голодные форели в поисках пищи набрасываются на лягушек. После полудюжины проглоченных лягушат положение в желудке форели становится странным, затем трудным и, наконец, угрожающим. Скелеты переварившихся лягушек распирают внутренности, продырявливают бока— и через несколько часов красавица-форель жалко и мертво всплывает, брюхом вверх на зеркальную поверхность пруда…

Инстинктивная забота о будущем поколении заставляет лосося сквозь сотни смертей, покрывая тысячи километров кишащего опасностями моря, плыть к песчаным отмелям неведомой речонки, чтобы посеять там на песке зачатки будущих поколений. Пройдя гигантский путь вверх по течению, с необычайной силой, ловкостью и настойчивостью перепрыгивая через быстрины, запруды и водопады, огромная рыба чуть ли не ползком пробирается на такую мель, где ясно видна ее толстая голубовато-серая спина.

И здесь, после тысяч пережитых треволнений орел-белохвост, сложив мощные буровато-желтые крылья, камнем падает на беспомощного лосося и стрелой уносит его на прибрежные скалы…

Заботы о семье доставляют немало хлопот рыбам. В теплых водах Дальнего Востока водится маленький сом с мудреным латинским названием. Его самка мечет только несколько икринок, но зато крупных, величиною с большой лесной орех каждая. Возникает вопрос — как сохранить столь немногочисленное потомство? Сомиха решает его просто — отец и ближайшие знакомые сомы получают по икринке-орешку в рот и обязуются хранить эти икринки до тех пор, пока из них не выклюнется малек. Все это время самоотверженные живые инкубаторы не едят и доходят под конец до полного изнеможения…

А сколько паразитов гнездится на теле и в крови рыб — таких свежих, чистых и всегда — не правда ли? — вымытых в воде!..

В жабрах карася и леща живут особые клещики. О лени неповоротливого толстяка-леща среди рыбаков ходят легенды, но едва ли он спит спокойно, если его легкие день и ночь грызут отвратительные паучки. Скользкий пестрый налим почти всегда богато обеспечен глистами — иногда ленточными, весьма небезразличными и для человека. В прославленной налимьей печонке часто попадаются камни. Во внутренностях сига находят блестящие шарики, похожие на жемчуг. Опытная хозяйка спешит выбросить покойного владельца этих драгоценностей. И правильно: это едва ли не те же туберкулезные «жемчужины», что губят рогатый скот!..