Всемирный следопыт, 1927 № 10

Хватит! Охота очень удачна. Можно л домой собираться, тем более, что начинает темнеть, а до дому порядочно. Больше половины дня водила нас проклятая лисица, измучив и меня и Докуку.

Лисицу таскать тяжело. Чтобы не обременять себя, я решил освежевать ее, и для этой цели уселся на пенек, достав нож и намереваясь начать эту операцию. Не тут-то было: внезапно завизжавшая Докука заставила меня бросить на снег добычу. Бесценная Докука! Она опять кого-то погнала…

Неужто я еще кого-нибудь стукну? Ну, и денек удачный выдался сегодня! Слышу, заворачивает моя собака в овражек, и мне делается ясно, что сейчас буду в кого-то стрелять… Бегу наперерез. Для выстрела еще достаточно светло, и я всматриваюсь, ожидая увидеть несущегося зайца… Гляжу: по дну овражка несется… Кто же?.. Еще лисица! Вот так везение! Она мчится во всю прыть, словно стелется на снегу, красиво вытянув громадный хвост.

Хлоп!.. и эта готова. Подхожу к убитой лисе.

Ну и лисица! Матерущая сука. Не иначе, как супруга убитого кобеля — как раз ему под пару. Красота!

Итак, две лисицы, два русака. Все четыре — матерые. Недурно. Для наших мест чересчур недурно. Можно сказать, редкая, феноменальная удача! Такие случаи долго не забываются охотниками.

Одно лишь неприятно: во время последнего гона я потерял свой нож, и шкуры снять теперь уже нечем. Придется на спине тащить добычу. Я подобрал трофеи и взвалил их на себя.

Но попробуйте-ка на своем горбу потаскать такую компанию! Взвалите на себя, после целого дня беготни по рыхлому снегу, двух матерых лис и двух русаков. Возьмите теперь в руки вашу добрую двустволку… Чувствуете? В одной добыче — более двадцати пяти кило! Теперь прогуляйтесь в таком виде. Через пару километров вы так взопреете, что проклянете всю охоту.

Понял я, что не дойти мне до дому в таком виде. И тут я сообразил, что поблизости должен находиться железнодорожный разъезд «№ 63». Хотя единственный пассажирский поезд и прошел нынче утром, а все же я решил толкнуться на разъезд. Авось, на мое счастье, какой-нибудь товарный поезд пройдет еще в сторону города, а кондуктор войдет в мое положение и дозволит прокатиться на тормозе всего один лишь прогон.

Свернул к разъезду и тихонько поплелся. Пройду четверть часа — и валюсь на снег от усталости. Измучился вдребезги, а на душе легко и хорошо…

_{Тихонько поплелся к разъезду. Измучился вдребезги, а на душе легко и хорошо!..}

«Ну, — думаю, — теперь мне поперло. Жена обрадуется. Вот обрадуется! Прежде всего — лисы: рублей по 17, а то и по 20 за шкуру — это уже около 40 рублей… Жене, так и быть, отдам рублей двадцать пять — тридцать, а остальные денежки — мои. Выпью с Семеном Семеновичем… А зайцы?.. Опять же: и вкусно, и сытно, и много… Жена будет рада. Ей больше нечем будет крыть, когда я днями буду пропадать на охотах… Главное же — факт налицо; моим неудачам отныне конец!».

Я подходил к разъезду. Увешанный добычей, еле взошел я на платформу. При виде меня ахнули и начальник разъезда и станционный сторож. Они обступили меня с расспросами и похвалами.

— Вот это я понимаю — охотничек!

— Ага, попалась, которая курей моих таскала, — радовался сторож, поглаживая убитую лису. — У-у, гладкая какая— на хороших харчах жила.

Докука тоже вызывала восторг.

— Ну и собака… Вот, действительно, я понимаю — салбернара!

Я спросил, не будет ли случайно товарного поезда в город и можно ли будет проехать на нем.

В этот день мне положительно везло. Оказалось, что на запасном пути, у семафора, уже стоит товарный состав, который сию минуту отправится.

Увешанный добычей охотник всегда является героической личностью, и все ему сочувствуют.

— Бегите скорее к поезду… Эн фонари виднеются. Сигайте на тормоз без разговору, и минут через сорок будете дома.

Спотыкаясь, бросился я в указанном направлении, ведя на сворке Докуку. Из надвинувшегося тумана неожиданно выплыли силуэты вагонов. На тормозе последнего вагона чернелась фигура кондуктора. Этот черствый человек, однако, оказался большим формалистом и отказался допустить меня на тормоз. Я спорил и настаивал, а время шло. Раздался свисток кондуктора, и я ринулся вперед с намерением сесть на следующий же тормоз.

Таковой оказался не далее, как через три-четыре вагона. На площадке стоял какой-то человек.

— Эй, гражданин, помогите мне с зайцами и лисами взобраться к вам на тормоз!

— Охотник… Ну что же, лезьте живее. Поезд трогается, — прозвучал низкий бас незнакомца.

— Берите зайцев!..

— Даешь зайцев! — пробасила черная фигура, ловко принимая от меня добычу.

— Возьмите лисицу!..

— Даешь лисицу! — снова пробасил неизвестный гражданин.

Поезд тихонько начинал трогаться.

— Берешь другую!

— Даешь другую!

Вся моя добыча очутилась на тормозной площадке.

Я обхватил обеими руками Докуку и поднял ее на воздух.

— А ну, хватайте теперь собаку за ошейник… Тащите скорее.

— Собаку?.. Да ведь она укусит!

— И не тронет: она смирная… Берешь собаку!.. Ну, скорее.

— Да что вы, гражданин?.. Дурак я што ли, чтобы собак ваших таскать?..