Всемирный следопыт, 1926 № 05

4-го мая «Спрей» в последний раз отчалила от чужой пристани и пустилась домой. Но после всех опасностей моря, пыльной бури в Африке и кровавого дождя в Австралии ей оставалось еще испытать штиль. Я совсем забыл о безветренной полосе, но должен был убедиться на опыте, что рассказы о ней не выдумка. День за днем «Спрей» стояла на гладкой, как озеро, воде. Вечер за вечером я сидел на палубе с зажженной свечкой и читал. Так дело тянулось более недели. Вдали на горизонте виднелось другое заштилевшее судно. Водоросли, которыми так богато Саргассово море, то были разбросаны по морю пучками, то тянулись так, как их расположил последний ветер, длинными прядями или дорогами, а иногда растения сбивались в обширные поля. Странные животные, большие и малые, плавали в чаще водорослей. Мне показался любопытней всех крошечный морской конек, которого я посадил в бутылку и довез до дома.

«Спрей» причален к прежнему кедровому столбу.

18-го июня налетел шквал, и сразу стало больше ветра, чем нужно. Также и море могло бы быть спокойнее. «Спрей» попала в самую середину стремительного Гольфштрема и запрыгала, как дельфин, по неправильным волнам, как бы торопясь наверстать потерянное время. Казалось, «Спрей» задевала только верхушки волн. Здесь, всего в нескольких сотнях миль от дома, непогода хотела в последний раз натешиться надо мною. Шквал сменялся шквалом. Бурные валы неслись как-будто со всех сторон сразу, и к 23-му июля я выбился из сил в борьбе с ними. В этот день была гроза с градом. Молнии уже не вспыхивали, а лились с неба непрерывной струей огня. И день и ночь я несся, постепенно приближаясь к берегам. 25-го числа я попал в тот самый ураган, который часом раньше пронесся над Нью-Йорком, снося здания и ломая деревья в щепы. Даже суда в доках сорвались с причалов и стали налетать друг на друга, причиняя большие разрушения. Мне посчастливилось во-время заметить приближение урагана: я успел убрать паруса и все приготовить к его встрече. До этой бури я держал курс на Нью-Йорк, но, когда ураган стих, я направился в ближайший порт, чтобы там опомниться и передохнуть. На рассвете я вошел в Нью-Порт.

Здесь кончилось мое странствие: я был уже на родине. Но мы со «Спрей» не могли успокоиться, пока не вернулись к месту рождения моего судна, в Ферхавн. Там, причалив к тому же кедровому столбу, к которому я причаливал перед отправлением, я мог, наконец, сказать, что полный круг завершился. Экипаж «Спрей» находился в наилучшем здравии. Я чувствовал себя на десять лет моложе, чем при от'езде. Трехлетнее плавание не отозвалось и на моей «Спрей»: она была безукоризненно крепка и ни разу не дала ни малейшей течи. 46.000 миль не оказали никакого влияния на прочное суденышко. Мы со «Спрей» не открыли новых материков: кажется, открывать вообще уже нечего, все открыто прежде нас. Но и проходить между уже открытыми странами во всякую погоду не плохо, и эти три года были похожи на непрерывное чтение увлекательной книги. Но, чтобы рассчитывать прочесть ее до конца, нужно быть готовым ко всяким случайностям и уметь взяться за то дело, около которого находишься. Важнее всего для меня оказалась та школа, которую я прошел за всю свою долголетнюю морскую практику.

Дикий путь. Рассказ В. Далматова.

I. Бегство.

Летом 1918 года, когда чехо-словаки, при поддержке кулацко-эсеровских отрядов, захватили всю Сибирь, заняв Сибирскую магистраль, Красноярск оставался последним губернским городом, сохранившим советскую власть.

Как и в 1905 году, железнодорожные мастерские опять были авангардом в революционной борьбе, почти целиком влились в красную гвардию и стали основным ядром ее.

Но судьба Красноярска была решена. Город оказался отрезанным от красных. На западе чехи захватили Мариинск, на востоке — Канск. Вопрос был только в сроке, — неделей раньше, неделей позже. Но неделя может принести многое, за неделю может притти поддержка, поэтому красноярский Совет решил защищаться.

На востоке фронт красной гвардии протянулся в шести верстах от станции Клюквенной. Горсточка красногвардейцев несколько дней затишья использовала для усиленного военного обучения. Однако, силы были слишком слабы. В распоряжении красных было только одно орудие и несколько пулеметов против хорошо обученных и с ног до головы вооруженных чехов. Чехи имели даже броневик.

Выступлением чешского броневика и началась борьба. Одинокое орудие безрезультатно било по броневику, а за ним цепью наступали чехи.

Через несколько часов чехи обходом смяли правый фланг красногвардейцев и выиграли бой. Только незначительная часть красногвардейцев успела отступить в порядке на станцию Енисей, под самый Красноярск.