Всем парням, которых я любила

– Найди то средиземноморское блюдо из курицы, которое готовила мама. С медово-йогуртовым соусом.

– Да! А помнишь заправку из икры? Люди обожают заправку из икры. Мы ее тоже должны приготовить. Нам следует сделать сырные палочки или сырные пышки?

– Сырные пышки, – отвечаю я. Марго так возбуждена, что даже в моем нынешнем состоянии жалости к себе я не могу ей не позавидовать.

Она приносит из кухни ручку и бумагу и начинает записывать.

– Итак, мы сделаем блюдо из курицы, икру, сырные пышки, пунш… Можем испечь печенье или пирожные. И пригласим всех соседей – Джоша с родителями, Шаховых, мисс Ротшильд. Кого из своих друзей ты хочешь позвать? Крис?

Я отрицательно качаю головой.

– Крис навещает родственников в Бока-Ратон.

– А что насчет Питера? Он мог бы взять маму, и разве у него нет младшего брата? – Я вижу, как она старается.

– Давай обойдемся без Питера, – предлагаю я.

Она морщит лоб и отрывает взгляд от своего списка.

– Что-то случилось во время лыжной поездки?

Я отвечаю слишком быстро:

– Нет. Ничего не случилось.

– Тогда почему нет? Я хочу узнать его лучше, Лара Джин.

– Думаю, он тоже уедет за город. – Могу сказать, что Марго мне не верит, но она больше не давит на меня.

В тот же вечер Марго рассылает приглашения и сразу получает пять «Да». В разделе для комментариев тетушка Д. – не наша настоящая тетя, а одна из маминых лучших подружек – пишет: «Марго, не могу дождаться, чтобы услышать ваше с папой исполнение «Милая, снаружи холодно»!» Еще одна концертная традиция. Марго с папой поют «Милая, снаружи холодно», а мне всегда поручают петь «Малыш Санта». Я привыкла это делать, лежа на фортепьяно в маминых шпильках и лисьем боа бабушки. Но не в этом году. Ни за что.

Когда на следующий день Марго пытается уговорить меня пойти вместе с ней и Китти к соседям, чтобы отнести им корзиночки с печеньем, я отказываюсь, говоря, что устала. Я поднимаюсь к себе в комнату, чтобы доделать заключительные штрихи в альбоме Марго, и слушаю только медленные песни из «Грязных танцев». Продолжаю проверять телефон, не написал ли Питер снова. Он не писал, зато это сделал Джош.

Я слышал, что произошло. Ты в порядке?

Итак, Джош знает. А ведь он даже не в нашем классе. Неужели вся школа в курсе?

Я пишу в ответ: «Это неправда», и он отвечает: «Тебе не нужно мне об этом говорить – я ни на мгновение не поверил», из-за чего я чувствую, что вот-вот заплачу.

С тех пор как Марго вернулась домой, они встречались один раз, но не отправились в ту поездку в Округ Колумбия, о которой упоминал Джош. Наверное, даже к лучшему, если я выну страницу Джоша– и-Марго из скрапбука.

Я засиживаюсь допоздна на случай, если Питер снова напишет. И думаю про себя: если Питер отправит сообщение или позвонит мне сегодня, то я буду знать, что он тоже думает обо мне, и, возможно, прощу его. Но он не звонит и не пишет.

Около трех часов утра я выбрасываю все его записки. Удаляю фотографию Питера из телефона; удаляю его номер. Я считаю, что, если просто удалю его, получится, будто всего этого никогда и не было, и моему сердцу не будет так больно.

Глава 67

РОЖДЕСТВЕНСКОЕ УТРО. Китти будит всех, пока еще темно, что является ее традицией, а папа как обычно делает вафли. Мы едим вафли только на Рождество, поскольку все согласились, что для одного занятия слишком уж много хлопот: доставать железную вафельницу, чистить ее и убирать обратно на верхнюю полку шкафа, где мы ее храним. И к тому же это придает вафлям особенную значимость.

Мы по очереди разворачиваем подарки, чтобы продлить весь процесс. Я дарю Марго шарф и альбом, который ей безумно нравится. Она тщательно рассматривает каждую страницу, восхищаясь моей работой; отмечает выбор шрифтов и бумажные вырезки. Прижимая альбом к груди, она произносит:

– Это идеальный подарок, – и я чувствую, как все напряжение и ссоры между нами испаряются в небытие. Подарок Марго для меня – бледно-розовый кашемировый свитер из Шотландии. Я примеряю его поверх ночной рубашки; он такой мягкий и роскошный.

Подарок Китти от Марго – художественный набор из масляной пастели, акварельных красок и специальных маркеров. Китти визжит как поросенок. В ответ она дарит ей носки с обезьянками. Я дарю Китти новую корзинку для велосипеда и муравьиную ферму, которую она просила несколько месяцев назад, а Китти вручает мне книгу по вязанию.

– Так что ты сможешь вязать лучше, – говорит она.

Мы все трое внесли свою долю в подарок для папы – плотный скандинавский свитер, в котором он выглядит как рыбак. Он ему немного великоват, но папа настаивает, что ему свитер так даже больше нравится. Папа дарит Марго новый навороченный ридер, Китти – велосипедный шлем с ее именем на нем – Кэтрин, не Китти, а мне подарочный сертификат в «Линден&Уайт».