Всем парням, которых я любила

– Эй, почему ты не вернулась обратно к столу? Все в порядке? – Питер нависает над сиденьем, глядя на меня обеспокоенными глазами.

Я отвечаю тихим голосом:

– Все болтают о том, как мы занимались сексом в ванной.

Питер стонет.

– Людям не следует совать нос в чужие дела. – Он не кажется удивленным, нисколько.

– Так ты знал?

– Некоторые ребята спрашивали меня об этом сегодня утром.

– Но… откуда у них вообще взялась подобная мысль? – У меня такое чувство, что меня сейчас стошнит.

Питер пожимает плечами.

– Не знаю, может быть, кто-то нас видел. Какое это вообще имеет значение? Это же неправда.

Я плотнее сжимаю губы. Нельзя расплакаться прямо сейчас, потому что если начну, то не смогу остановиться. Я буду плакать всю дорогу домой, и все увидят. Не могу этого допустить. Мой взгляд прикован к точке где-то над плечом Питера.

– Не понимаю. Почему ты на меня злишься? – Он все еще в замешательстве.

Народ начинает собираться позади Питера. Им нужно добраться до своих мест.

– Люди позади тебя ждут, – произношу я.

Питер спрашивает:

– Крис, могу я занять свое место?

Крис поглядывает на меня, и я отрицательно качаю головой.

– Теперь это мое место, Кавински, – отвечает она.

– Ну же, Лара Джин, – говорит Питер, прикасаясь к моему плечу.

Я шарахаюсь от него, и у него отвисает челюсть. Люди смотрят на нас, перешептываются и посмеиваются. Питер оглядывается через плечо, его лицо покраснело. Затем он, наконец, проходит дальше.

– Ты в порядке? – спрашивает Крис.

Я чувствую, как на глаза наворачиваются слезы.

– Нет. Не совсем.

Она вздыхает.

– Несправедливо по отношению к девушке. Ребятам легко. Уверена, они все поздравляют его, похлопывая по спине за то, какой он жеребец.

Всхлипывая, я говорю:

– Ты думаешь, это он всем рассказал?

– Кто знает?

Слеза стекает по моей щеке, и Крис вытирает ее рукавом своего свитера.

– Возможно, это был не он. Но это не важно, Лара Джин, потому что, даже если он и не поддерживает все эти разговоры, сомневаюсь, что он им препятствует, если понимаешь, о чем я.

Я отрицательно качаю головой.

– То, о чем я говорю, – уверена, он отрицает это с самодовольной улыбкой на лице. Таковы парни типа Питера. Они обожают казаться настоящими мужчинами, чтобы все остальные ребята на них равнялись. – Она добавляет с горечью: – Их больше заботит собственная репутация, чем чувства девушки. – Крис покачивает головой. – Но что сделано, то сделано. Тебе просто нужно высоко держать голову и вести себя, как будто тебе на все насрать.

Я киваю и проливаю еще больше слез.

– Говорю тебе, он этого не стоит. Пусть Джен забирает его. – Крис взъерошивает мои волосы. – Что ты еще можешь сделать, малышка?

Последней на борт заходит Женевьева. Я быстро распрямляюсь, вытираю глаза и приготавливаюсь. Но она не сразу идет к своему месту, а останавливается у кресла Бэти Морган и что-то шепчет ей на ухо. Бэти охает, поворачивается в своем кресле и смотрит прямо на меня.

О мой бог.

Мы с Крис наблюдаем, как Женевьева идет от сиденья к сиденью.

– Сука, – выдыхает Крис.

Слезы застилают глаза.

Я сейчас собираюсь поспать, – кладу голову на плечо Крис и плачу. Она крепко обнимает меня.

Глава 66

МАРГО С КИТТИ ЗАБИРАЮТ МЕНЯ ИЗ ШКОЛЫ. Они расспрашивают, как прошла поездка, оставалась ли я весь день на детской трассе. Я стараюсь быть радостной. Я даже придумываю историю о том, как скатилась со склона по синей трассе. Марго мягко спрашивает:

– Все в порядке?

Я колеблюсь. Марго всегда знает, когда я говорю неправду.

– Ага. Я просто устала. Мы с Крис болтали допоздна.

– Когда вернемся домой, вздремни, – советует Марго.

Мой телефон гудит, и я смотрю на него. Сообщение от Питера.

Мы можем поговорить?

Я отключаю телефон.

– Думаю, может просто проспать все рождественские каникулы, – говорю я. Спасибо Господу и Иисусу за рождественские каникулы. По меньшей мере, у меня есть десять дней до того, как мне придется снова пойти в школу и встретиться со всеми. Может, я просто никогда туда не вернусь. Возможно, я смогу убедить папу обучать меня на дому.

Когда папа с Китти ложатся спать, мы с Марго в гостиной заворачиваем подарки. Посреди дела Марго решает, что мы должны устроить концерт на следующий день после Рождества. Я надеялась, что она позабудет о своей грандиозной идее с концертом, но память у Марго всегда была убийственной.

– Будет построждественская, предновогодняя вечеринка, – говорит она, завязывая бант на одном из подарков от папы для Китти.

– Получается слишком «в последнюю минуту», – заявляю я, осторожно отрезая лист оберточной бумаги с лошадками-качалками. Я суперосторожна, потому что хочу сохранить полоску для фоновой страницы альбома Марго, который почти готов. – Никто не придет.

– Нет, придут! Мы так давно ничего не устраивали. Бывало, тонны людей приходили. – Марго встает и начинает спускать вниз мамины старые поваренные книги и раскладывать их на журнальном столике. – Не будь Гринчем. Считаю, это должно стать традицией, которую мы вернем ради Китти.

Я отрезаю полоску толстой зеленой ленты. Может быть, эта вечеринка поможет мне отвлечься.