Вселенная против Алекса Вудса

В результате я стал употреблять его реже, но лет пять спустя все-таки пришел к мнению, что к слову «типа» мистер Тредстоун был типа несправедлив. Ясно, что во многих случаях его можно опустить за ненадобностью, например в предложениях: «В Антарктике типа холодно» или «Гитлер был типа жесток». Но мир не состоит из черного и белого. Иногда «типа» передает ровно тот оттенок смысла, которого требует контекст. Например, если я говорю, что моя мама типа со странностями, то действительно лучше не скажешь.

Но на мистера Тредстоуна несчастное «типа» действовало как красная тряпка на быка, поскольку служило частным случаем более фундаментальной проблемы. Он считал, что в идеале следует использовать слова, точно выражающие мысль, а такие слова находятся всегда. Английский язык — самый богатый в мире, и если ты не способен подобрать точное определение, это лишь означает, что тебе необходимо расширять свой словарный запас. Не может быть, чтобы нужного слова не существовало: приложи усилия, и ты его найдешь.

В первые годы в Асквите я только и делал, что расширял свой словарный запас. А поскольку я много читал, в том числе научные труды по медицине и физике, то в моем лексиконе появились слова, которых другие не знали. К сожалению, когда я пытался поделиться с кем-нибудь своими познаниями, нужные слова, как назло, не вспоминались. Впоследствии, сталкиваясь с необходимостью подобрать меткое определение, я взял за правило представлять себе, как бы на моем месте выразился мистер Питерсон. Вот уж кто умел всегда попасть в точку. Сам он про это говорил: «Не стоит заниматься сотрясением воздухов».

Что касается мистера Тредстоуна, подозреваю, мистер Питерсон сказал бы, что у него зуд-в-одном-месте.

Если вдуматься, школа Асквита вся состояла из контрастов. Ультрасовременное здание, построенное всего пять или шесть лет назад, но на вывеске — девиз на латыни, языке не просто древнем, но мертвом. Зеленые дворики, накрытые конструкциями из стекла и стали. На уроках нас натаскивали на сдачу экзаменов, а после уроков заставляли правильно выражаться, держать осанку и вести себя по-джентльменски. В школе шла постоянная борьба за нравственность и вечные ценности, вот только победить в этой борьбе было невозможно. Как я уже говорил, большинство наших учеников вовсе не стремились к просветлению. А некоторые и вовсе производили впечатление, что только вчера слезли с пальмы, хоть и навострились в «приличном обществе» имитировать воспитанность. Но в душе как были гориллами, так ими и остались. У большинства моих одноклассников-горилл были говорящие клички. Например, Джейми Эскота однажды застукали за порчей соседского бассейна — с тех пор и друзья, и враги называли его Скот. Райана Гудвина все звали Бычком — не потому, что он подбирал окурки или внешностью напоминал рыбу бычка, а потому, что однажды на горке врезался башкой в Питера Дава, обеспечив тому сотрясение мозга. Деклану Макбою прозвищем служила сокращенная фамилия: Бой, что прекрасно соответствовало его страсти устраивать потасовки. Бычок, Скот и Бой прекрасно работали в ансамбле, никому не давая проходу.

В школе и без них хватало хулиганов, но эта троица жила в нашем поселке, и мне приходилось ездить с ними на одном школьном автобусе. Они сыграли в моей истории не последнюю роль.

Заводилой всегда выступал Бой. Горластый и злобный, силой он уступал Бычку, который легко раздавил бы его в драке, а умом — хитрому и изобретательному Скоту. Я не до конца понимаю, как устроена иерархия в дикой природе, но мне сдается, Боя признавали альфа-самцом именно потому, что он сам считал себя крутым. Короче говоря, Бычок и Скот признавали его авторитет и во всем его слушались.

У жертв тоже были клички — как правило, порожденные недоброй фантазией Скота: Иен Энурезец, Цыганчик Джонсон, Фредди Сопля или, например, Бомжак Берсефорд — мать латала ему старую одежду, потому что не всегда могла купить новую. Я сам сменил кучу прозвищ: первое время меня дразнили Харей Поццером (намек на Гарри Поттера: шрам на голове, мать ведунья, припадки и общая ублюдочность); потом были всякие вариации на тему фамилии — Вудсила, Вудсак и Вудераст. Но ничего из этого как-то не прижилось, и я остался просто Вудсом. И изо всех сил старался соответствовать этому невыразительному имени, то есть не выделяться из толпы.

Глава 7 Креозот

Сейчас, пожалуй, самое время поделиться двумя соображениями.

1. В жизни у событий не бывает настоящих начал и концов.

Они перетекают одно в другое, и чем пристальнее вглядываешься в каждое из них, тем сильнее размываются его границы, как вода подмывает очерченные человеком берега водохранилища. То, что мы называем «началом» и «концом», в действительности различить невозможно. Именно это символизирует карта Смерть: конец — это начало чего-то другого.