Всего один поцелуй

Затем намина Первый министр легко развернулась и, улыбаясь всему миру, направилась в свой кабинет, расположенный на первом этаже королевского дворца. Летящей походкой спустившись по лестнице, она не забывала улыбаться и приветствовать придворных и чиновников, и те отвечали ей столь же приветливыми улыбками. Айрин во дворце любили, причём в большинстве своём искренне. Она без труда научилась видеть в каждом только хорошее и только за хорошее превозносила.

В министерстве в первые дни все чиновники удивлённо взирали на нового министра, которая только хвалила, но делала это так, что из её кабинета все вылетали счастливые, донельзя довольные собой и преисполненные энтузиазма добиться очередной похвалы. Лень и апатия, владевшие прежде госслужащими, которые работали из-под палки, сменились целенаправленной деловой активностью. Айрин умела поручить каждому именно то дело, с которым он мог справиться, и это стало её очередной победой.

Намину Первого министра боготворили, ею восхищались все подчинённые, о её невероятном таланте управлять говорили все придворные, а Солнечная принцесса лишь грустно улыбалась – эти знания не были талантом, это были именно знания, которые передала ей бабушка. Впрочем, и Ориниана жила во дворце и тоже во многом помогала дочери, хоть и не одобряла её действий.

– Айрин, зачем тебе эта игра? Ты не любишь власть, ты же ненавидишь себя сейчас? – в который раз вопрошала женщина, пытаясь остановить дочь.

– Объясни мне, – вместо ответа, настаивала Айрин, – почему бабушка, если обладала навыками манипулирования, потеряла власть? Я просто хочу понять, что она сделала не так?

– Моя мать слишком любила императора, – с грустью повторяла Ориниана, – исступлённо любила. Он был всем для неё, она и в политике действовала не так, как считала нужным, а так, как хотел он…

– Но я не хочу быть любовницей короля! – простонала девушка.

– Грань всегда можно удержать, – Ориниана обняла дочь, – но меня пугает та цель, во имя которой ты это делаешь.

– Он должен понять, – Айрин спрятала лицо на плече матери, – он должен понять, что я тоже могу быть, как он! Что я тоже достойна его! Что я… я не способ стать лучше для него! И любовь ко мне не способ самосовершенствоваться!

– Девочка моя, как же больно тебе…

– Очень, но, знаешь, я стала сильнее! Рионар больше не является для меня всем миром, и это правильно!

Разговор происходил, едва Ориниана с супругом прибыла ко дворцу, но с каждым днём женщина замечала, как меняется её светлая девочка. Теперь за семейным обедом Айрин, едва не захлёбываясь от восторга, описывала новые решения в дипломатии, рассказывала о своих интригах и с гордостью – о новых достижениях. И с ужасом Ориниана видела, что у её девочки появляется новая любовь – Власть!

– Позвольте пригласить вас на танец, прелестная намина. – Перед Айрин склонился принц Дамиан.

– За несколько часов вы успели соскучиться по моему обществу? – с иронией вопросила Солнечная принцесса.

– Увы, – придерживая её за талию, Дамиан повёл партнёршу в центр зала, – мне кажется, что и минута без вас – слишком долгий временной промежуток.

С этими словами принц закружил её в вальсе. После проведённых переговоров Айрин и сама была готова закружить его, так как все пункты, которые были важны для Лиотиссии, принц безоговорочно принял. Но и сам Дамиан был весьма доволен результатом переговоров, ибо заключённые торговые договора позволяли окупить политические уступки. В результате взаимовыгодным сотрудничеством были довольны оба, а Оратис после этих переговоров и вовсе смотрел на девушку влюблёнными глазами. На очереди двух Первых министров, одной нынешней и другого бывшего, стоял Истриан, но Айрин не сомневалась, что и эту сделку они проведут с пользой.

Банкет и оперу Айрин пропустила, но на балу была обязана появиться. Ориниана настояла на сине-голубом платье, расшитом серебряными узорами, так подчёркивавшем цвет глаз Солнечной принцессы, золотые волосы украшала семейная диадема, которую Ориниана вывезла с основной частью фамильных драгоценностей, ещё когда сбежала из дворца императора Такассии. На шее и запястьях Айрин сверкали крошечные алмазы в серебряной оправе, и, осматривая своё отражение в зеркале, девушка была вынуждена признать, что у матери великолепный вкус. Сама Ориниана заявила, что из общей картины несколько выбивается её кольцо с голубым бриллиантом… Это заявление намина проигнорировала и кольцо не сняла.

Принц Дамиан уверенно вёл в танце, и невольно Айрин отдалась во власть этих сильных и вместе с тем нежных рук.

– Никогда не испытывал подобного удовольствия от вальса, – прошептал Дамиан, чуть склонившись к ней. – Вы удивительно грациозны и невероятно чувствительны. Ваше тело отзывается на каждое моё движение, и я только сейчас осознал, как это прекрасно, когда в отношениях царит гармония.

– Гармония прекрасна в любом из её проявлений, – парировала Айрин, стараясь удержать невидимую грань в их отношениях.