Всего один неверный шаг

А работа мне не сильно светила.

Я ходила на все собеседования. Просто на все: в аптеки, супермаркеты, рестораны, магазины обоев. Сначала посмотреть, что это за зверь — собеседование, потом — «набить руку», затем — в надежде получить хоть какую-то работу.

Сначала выбирала, что мне нравится, потом — что более-менее устраивало, затем шла без разбора. И нигде меня не брали.

Мило улыбались, задавали какие-то странные вопросы, не вроде тех, что пишут в статьях на сайтах вакансий: продайте мне ручку, назовите свои лучшие и худшие качества, почему мы должны вас нанять? А совсем странные.

— Какую последнюю книгу по бизнесу вы прочитали?

Я посмотрела на лист с распечатанной вакансией (может, случайно пришла собеседоваться на место главы компании), оглянулась — в заваленной всяким хламом клетушке, где сидело пять человек, девушка, что со мной беседовала, даже блокнот держала на коленках — положить его было некуда.

Да и чем могут пригодиться книги о бизнесе сборщику на складе?

— Книгу про уборку японской писательницы Мари Кондо, — ответила я. — Она написала четыре книги по организации домашнего быта и сделала на этом неплохой бизнес. Долгие годы раздавала советы, как важен идеальный порядок и была проповедницей собственной системы, но потом у неё появились дети и она перестала убираться.

Девушка всё тщательно законспектировала, а потом подняла на меня глаза.

— Что совсем перестала?

— Совсем. Сначала «королева чистоты» не знала, как совместить роль идеальной хозяйки и идеальной матери. А потом сдалась и выдала «революционную» идею — больше времени уделять семье, а не уборке.

Девушка мотнула головой и снова опустила глаза в свой опросник.

— Какие… — начала она, но я встала, поблагодарила и вышла.

Прямиком с этого собеседования я зашла в магазин, купила бутылку вина и, ополовинив её в раздумьях, позвонила Баженову.

— Вов, — перешла я сразу к делу. — У тебя там нет, случайно, места в аптеке для меня?

— Э-э-э, — подвис он, даже, наверное, что-то почесал: звук был такой, словно поскрёб щетину. — Провизоры требуются всегда. Но ты уверена, что хочешь обратно за первый стол?

Я была уверена, что не хочу. Не хочу за первый стол. Не хочу в аптеку. Не хочу работать. Но после встречи с Наварским первого сентября поняла, что должна что-то менять.

Что-то чуть больше, чем всё.

Он перевёл деньги, как всегда. Жить мы могли, как обычно. И не собирался подавать на развод.

Но я точно знала, что он не вернётся. Сам не вернётся. Первым не придёт.

Я его выгнала, это было моё решение, не его, я наворотила дел — мне исправлять.

Но дело даже не в нём. Переросли его платонические отношения в романтические или нет, увлёкся он новой подружкой настолько, что она стала важнее, или завёл себе новую — уже неважно.

Он наладил отношения с обеими дочерями. Он был прекрасным отцом. Он по-прежнему нас обеспечивал. Его не стало только в моей повестке дня.

Он словно даже облегчил мне жизнь: больше не нужно угождать его вкусам, не нужно стирать его вещи, не нужно ходить на мероприятия, которые мне не нравятся.

Я могла заниматься только тем, что нравится мне.

Но хуже всего, что заняться-то мне было и нечем.

Глава 48

Всё, что я ставила себе в заслугу: еду, чистоту, уют, он мог обеспечить себе сам — рестораны работали круглосуточно, клининг стоил недорого, а уют — вопрос вкуса, поменять шторы и поставить парочку свежих безделушек можно в любой съёмной квартире по своему желанию.

Всё, что, как медали, вешала себе на грудь: какая я замечательная, умная, интересная, здравомыслящая, рассудительная — было, по сути, в его глазах. Он меня видел такой.

Пока видел.

Не ленивой клушей, сидящей на диване с чипсами и сериалом. Не скучающей домохозяйкой, от нечего делать забивающей корзины на маркетплейсах всяким хламом. Не начинающей алкоголичкой, пьющей от безделья и желания разбавить обыденную тоску хоть каким-то суррогатом удовольствия. Он видел во мне жену, мать его детей, боевую подругу, товарища, собеседника, человека, с которым можно и посмеяться, и погрустить, и помолчать. С которым можно поделиться сокровенным и быть услышанным. С которым можно погулять, держась за руку по парку, а потом провести пару горячих поединков в постели.

Он шёл своим курсом, делал карьеру, учился, развивался, занимался спортом, поддерживал отношения с друзьями и коллегами, проводил время с семьёй, не забывал, что ему нравится и в принципе был человеком самодостаточным и целеустремлённым, и мы были частью его успеха — его жена, дочери, семья. Его тыл. Очаг, где всегда его ждут. Молитва, что всегда за него прочтут.

Не шлюпкой на случай кораблекрушения, а ветром, что надумает паруса его корабля.

Он мужчина.

Он мной гордился, он мной дорожил, он меня любил.

А я решила, что это что-то само собой разумеющееся, что он мне чем-то обязан, что-то должен и не имеет права делать то, что я не одобрила.

Я считала своей работой — быть «при муже» и своей основной обязанностью — ждать его к ужину. А ему не ужины были нужны. Не еда, не уют, не чистые вещи.