Всего лишь измена

Вспоминаю… Чёрт, что же я? Ведь нужно подругу набрать! Вероятности мало, конечно, что Костик решит позвонить. Но, кто знает? Вдруг в этой «Астории» слабый сигнал? Или связь оборвётся не вовремя. Милка должна знать, что ответить ему.

— Аушки! — голос Миланы звучит взбудоражено.

— Приветик, подруга! Чем занята? — начинаю издалека.

— Чем, чем? — восклицает Милана, — Тортик на завтра пеку. Именинный!

Я вспоминаю, что завтра у нас день рождения и целая прорва людей, заказавших наш зал ещё месяц назад.

— Получается? — хмыкаю.

— А то! Щас видосик пришлю. Блин! — сокрушается Мила, — Назовут же детей. К-ри-с-ти-на! Букв сколько? Нет бы, Оля назвать? Или Аня?

— Красивое имя, — возражаю я.

— Красивое! — вздыхает подруга, — Одной мастики хренову тучу истратила! Ещё им пионы из крема давай.

Смеюсь:

— Ты же знаешь, желание клиента — закон!

Представляю себе, как Милана колдует над тортом. Без неё наше общее детище было бы просто обычной кофейней. А так — настоящий бутик «ВитаМила». Изысканный выбор десертов, торты на заказ и всегда высочайшего качества.

— Да знаю я, — фыркает Милка, и обращается к главному, — Слушай, я вот думаю, мне свой юбилей как отметить? Ты представляешь, уже на носу!

— Так еще, сколько дней до него, — напоминаю я.

— Да они пролетят, и глазом моргнуть не успеешь! — сокрушённо вздыхает подруга, — Ты представляешь, уже сорок пять?

— Пока не представляю, — говорю, подперев подбородок рукой, — Потом расскажешь, каково это, ладно?

— Ой! — раздражается Милка, — Недалеко ушла! Два месяца, не два года, детка.

— Ну, хоть небольшая, а всё же отсрочка, — смеюсь.

— Вот же ты рыжая вошь! — обзывает она.

— А ты бледная моль! — отвечаю привычно. И, спохватившись, смотрю на часы, — Слушай, Мил, я чего звоню?

— Ммм, — отвечает Милана. Судя по звуку, она держит трубку плечом.

Закрываю глаза, выдаю:

— Если спросят, то я у тебя!

Она тормозит:

— В смысле?

— Ну, в прямом! После работы к тебе заскочила, поболтать, почаёвничать. Мил, не тупи!

— А… кто спросит? — теряется Милка в догадках.

— Ну, кто у нас может спросить? Костик, конечно! Хотя, вряд ли он станет, — добавляю вполголоса, — Ну, так, на всякий пожарный, поняла?

— Поняла, — растерянно хмыкает Мила, — А что происходит? Ты любовника нашла, что ли? Дольская, ну-ка колись!

— Думай, о чём говоришь! — осаждаю её, — Скорее рак на горе свистнет, чем такое случится.

— Так он уже просвистел, я его только что слышала, — шутит Милана.

— Кто? — не пытаюсь я вникнуть.

— Кто-кто? Рак! — слышу в трубке.

— Так, Милан! В общем, ты поняла?

— Ничего я не поняла! — отрицает подруга, — Может, поделишься? Что происходит?

— Потом, всё потом, — торопливо гашу любопытство.

Прощаемся. Всё! Надо ехать сейчас. Закрываю компьютер, собираю бумаги в подшивку. И, достав небольшое карманное зеркальце в форме печенья, проверяю, как выглядит мой макияж.

Мне плевать, как я выгляжу! Делаю рожицу. Прячу зеркало в сумочку. И совсем не волнуюсь. Только руки дрожат и дыхание частое, как у собаки.

«Я скажу ему всё», — убеждаю себя. Он отстанет! У него не останется выбора, кроме как бросить меня ещё раз. Пускай уезжает обратно, откуда он там возвратился. Быть жёсткой, решительной и лаконичной!

Встаю. И, раздав указания всем, деловито иду в направлении выхода.

Глава 22

Сначала я собираюсь отправиться прямиком в «Асторию». Напрасно! Петляю по городу, почему-то в который уж раз пропускаю нужный мне поворот. Словно, если я поверну, то пути обратно не будет. Поэтому езжу по кругу. Пускай у меня закончится бензин, но бензин не кончается.

Наконец, я решаюсь. Свернув, подъезжаю к «Астории». Фасад обновили, покрасили. Стены теперь тёмно-серые. На фоне таких и витрина видна! Про себя усмехаюсь, припомнив собаку, которая здесь красовалась тогда. Плод совместного творчества трёх даровитых парней. Жаль, у меня не осталось её фотографии! Но образ её возникает практически сразу, стоит мне посмотреть на фасад.

С этим местом в моей голове столько связано. И хорошего, и плохого! Вот я, опалённая первой любовью, стою и курю в закутке рядом с мусорным баком. И плачу навзрыд, понимая, что жизнь не вернёт мне его. Никогда!

Вот, годом ранее, я выхожу из дверей ресторана. Где мы в этот раз отмечали Миланкину днюху. Я подшофе, на взмокшем от пота лице проступает улыбка. Он снова был там! Наблюдал. И заказывал песню. Под которую мы танцевали.

Никита выходит. Ещё молодой, и всё ещё темноволосый. С гладко выбритым смуглым лицом. Его кожа всегда была смуглой. Тем более смуглой, на фоне моей. Он выглядит дерзко, расслабленно, взгляд устремлён на меня. А я улыбаюсь ему, зная заранее, чем кончится вечер. Вот сейчас я поеду к себе на квартиру. На нашу квартиру с Никитой! И буду любима им там, до утра…

Всё это в прошлом. Сейчас мне почти сорок пять. У меня муж, который так преданно любит. Сын, которого любим мы оба! И любимая дочка, отец у которой один. И его зовут Костя.

Я помню об этом, вставая. Выходя из машины и делая вдох. Я войду в эти двери. Пускай! Я услышу всё то, что Никита готов сообщить. И также точно, уверенно выйду оттуда. Не растратив ни толики собственной жизни.