Всегда Ты

Мы выкупили его полгода назад из Америки. Он привёл свой бывший Клуб к победе в двух крупных американских чемпионатах. Я встречался с ним в Чикаго и смотрел его игры. Целых три недели там проторчал, на второй пришлось КАтёнка выписывать, я без неё максимум неделю могу выдержать.

Мне нужно, чтобы она на глазах была и под рукой.

Постоянно.

Чикаго ей понравился.

Тяжко вздыхаю.

Ей всё нравится. Вечно этот любопытный взгляд. Я её часто с собой в поездки беру. Если в моём гостиничном номере есть она со всеми этими прибамбасами, я будто дома. Сразу никуда не спешу и спокойно делаю дела.

— …вчера пришла сводка по Уилсону, — на жутко ломаном русском докладывает Гибсон. — Операция у него прошла удачно…

На самом деле, Гибсона никто не заставляет язык ломать, он сам хочет везде чесать по-русски. Да ради Бога. Полиглот хренов.

Киваю, постукивая пальцами по столу, и откидываюсь на спинку кресла. Кошусь на тёмное окно, за которым уже часа три валит снег.

Сегодня тридцать первое декабря.

И я хочу домой.

— …но его теперь не впускают. У него виза…проссроччена… — продолжает Гибсон, и я просто в чистосердечнейшем ах*е выгибаю брови, на секунду отрешаясь от всех мыслей.

— Чё у него?.. — не веря подаюсь вперёд, глядя на спокойную американскую рожу своего друга.

— Виза… — бесяче повторяет он, как и положено дятлу, плохо знакомому с менталитетом другой страны.

Моя рука падает на стол, по дороге превращаясь в кулак. Всё подпрыгивает. По костям проходит вибрация и боль. Сцепляю зубы, чтобы не пизд*нуть по столу ещё пару раз.

Гаррет спокоен, как удав. Мне хочется дать ему по роже, и ещё раз выбить колено Уилсону. Тупой ушлёпок!

— Пи*ц! — цежу, сильнее сжимая кулак.

Почему я узнаю сейчас?! Что за бардельник?!

У нас третьего числа игра, а потом начинается Лига и выездные соревнования.

Пидар*с Уилсон! Почему мы не проверили его документы?! У нас же до десятого теперь них*ра не работает! Нужно самому в посольство ехать! Бл*ть! Хотел дома пробыть весь день! Я же только сегодня вернулся!

Глядя на кубки, украшающие стеллаж за спиной тренера, очень быстро соображаю. Придётся звонить в МИД и немного подключить отца. Хотя, может и без него справлюсь…нужно подготовить замену этому недоноску и вставить пи*ды исполнительному директору…

Постепенно, всё отходит на задний план, потому что я слышу шаги в коридоре за дверью. Замираю, сверля её взглядом, как голодный волчара, веля Гибсону заткнуться, вскинув руку.

Слышу голос Егора и ещё один голос…

Выпускаю воздух из лёгких, раздув ноздри.

Предвкушение. И спокойствие, наконец-то!

НАКОНЕЦ-ТО, МАТЬ ВАШУ!

Прибью…

Дверь распахивается, и в мой офис вваливается Егор в заснеженном длинном пуховике, пропуская вперёд мою любимую, единственную и неповторимую, бл*ть, жёнушку!

Я как щенок, захлёбываюсь слюной, жадно рассматривая своё наказание.

На ней белая шубка из какого-то подстреленного Винни-пуха, свободная чёрная юбка ниже колена и черные сапоги на каблуке. На голове чёрная шапочка, на пальце поблескивает моё кольцо. Светлые волосы обрамляют лицо, на котором как два озера выделяются распахнутые голубые глазищи и пухлые розовые губки. Особенно нижняя. Моя любимая.

Её взгляд бегает по комнате, в поисках меня.

Вот он я. Иди, блин, ко мне, Зараза моя любимая!

Неделю её не видел. Был с командой сначала в Болгарии, потом в Питере. Хотел взять её с собой, но у неё, видите ли, работа. Замахала меня её работа, если честно, но, она не хочет дома сидеть, и не хочет менять институт, хотя я предлагал. Там же Михаил Семёнович, свет отечественной науки!

Встаю и выхожу из-за стола, рыча попутно:

— Какого хрена так долго?!

Они в шесть должны были приехать!

Гаррет тоже вскакивает, джентльмен хренов. Он когда мою жену впервые увидел, растёкся как придурок. На неё все мужики так реагируют. Все хотят ей ручку подать и защитить. Но, её я защищаю. Я её нашёл и забрал себе. Она — МОЁ. Они ещё не видели, как моя девочка кончает, и как она отсасывает. Она в меня так впилась своими коготками, что я только и думаю, как бы скорее домой вернуться, где бы ни был. Я знаю, что она ждёт меня там. Тёплая, нежная, влюблённая. Доверчивая. Её переделать нельзя, только сломать. А этого я никому не позволю.

Смотрю на неё и хочется улыбаться. Мой КаАтёнок — адский коктейль.

Такая вся она примерная, пока не заведётся. Когда она заводится, мы можем трах*ся с утра и до вечера. Есть, пить и опять по новой.

— Ты видел, какой там снегопад? — возмущается Егор, в развалку закрывая дверь. — Не знаю, как вы в своё лесничество поедите, пробки писец!

КАтёнок уже топает ко мне вприпрыжку, стягивая шапку и улыбаясь. Не отрываю от неё глаз, фиксируя всё. Изменения в весе, цвет лица, настроение.

— Я мокрая… — предупреждает она, быстро расстёгивая своё плюшевое недоразумение.

Буркаю:

— Надеюсь, — нетерпеливо помогая ей раздеться.

Она издаёт смешок и смотрит на меня с не меньшим нетерпением.

Сейчас, блин!