Всегда бывает первый раз

После суда Алена разговаривала с бывшим мужем, сцепив зубы и мысленно калькулируя количество лет, которое потратит теперь на выплату причитающейся ему доли. Она злилась. Злилась на него, на себя и на судьбу-злодейку.

Идут годы. Алена воспитывает сына и выплачивает долг. Уже практически закончила. Ей это не слишком в тягость. Она занимает хорошую должность и пользуется уважением коллег. Дом давно построен, и каждые выходные Алена ездит на своей дорогой машине отдыхать душой. Она возится в саду, качается в гамаке и командует рабочими, строящими очередную беседку, пристройку или сарайчик. Иногда остается в городе, чтобы встретиться с подругами. Ходит в шикарные рестораны. Только за любовь больше не пьет.

Переходный возраст

Мы познакомились с Диной, когда той было два с половиной года. Вернее, познакомилась моя дочь, подбежав к хмурой малышке, сидящей и плачущей посреди песочницы, доверчиво улыбнулась той и, протянув ей лопатку, пролепетала: «Апай!», что в переводе на взрослый язык означало: «Копай».

Мое материнское сердце наполнилось гордостью: какая у меня добрая и отзывчивая девочка! Но в то же мгновение я поняла, что мой метод воспитания дал осечку. Теперь моя дочь сидела в песочнице и грязными руками размазывала по щекам горькие слезы обиды. Хмурая девочка возвышалась над ней и со знанием дела лупила моего ребенка по голове той самой лопаткой. Мой истошный вопль: «Что ты делаешь?!» – заставил обернуться грузную некрасивую тетку, до этого беззаботно лузгающую семечки на скамейке. Неожиданно быстро для своей комплекции она подскочила к песочнице, вытащила оттуда проказницу и отвесила той увесистую затрещину. Девочка захныкала и выронила лопатку.

– Извините, – буркнула тетка.

– Ничего страшного, – откликнулась я, больше не ощущая никакого раздражения по отношению к малышке, которая теперь жалобно пищала под мышкой у своей то ли бабушки, то ли няни (на маму тетка не тянула по возрасту). Я взглянула на свою уже совсем спокойную дочь и, обменявшись с ней все понимающими взглядами, подняла лопатку и снова протянула девочке: – Поиграй, если хочешь. Не дерись только.

Тетка поставила ребенка на землю и, убедившись в том, что ее подопечная сосредоточилась на лепке куличей, а не на членовредительстве, обратилась ко мне:

– Спасибочки вам! Вышли сегодня – все игрушки забыли. Совсем меня сборами за Можай загнала, – она кивнула на девчушку и скривилась. – Это не хочу надевать, то не буду. В этом не пойду, в сем не выйду. Пока выведешь – семь потов сойдет. Не до игрушек уже.

– Тяжело, – согласилась я, хотя на самом деле не очень-то верила в то, что двухлетний ребенок способен на слишком сильные выкрутасы. Моя дочь была послушным ангелом, и все дети на свете до этого момента представлялись мне такими же беззаботными созданиями. Я вознамерилась отойти к другой скамейке и открыть книгу, но тетка, видимо, углядев во мне родную душу, расставаться не пожелала.

– А у меня артрит, – вздохнула она. – Ни побегать за ней, ни поползать. А что делать? Дочь весь день на работе, а за этой глаз да глаз.

– Детский сад, – механически откликнулась я.

– Так жалко ведь, – шмыгнула носом тетка.

Я взглянула на песочницу, где, вооружившись нашей лопаткой, невоспитанная девчонка ломала куличи, сделанные другими детишками, и невольно подумала, что такую не жалко, но вслух подтвердила: «Жалко», чем окончательно завоевала расположение новой знакомой. Надо ли говорить о том, что почитать в тот день мне так и не удалось. К концу прогулки я уже знала, что девочку-хулиганку зовут Диной и она – то самое божеское наказание, отпущенное ее бабушке за то, что она когда-то смела жаловаться на поведение своей вполне послушной дочери. Они только что переехали. «Район у нас, конечно, ужасный, но зато в подъезде лифт и мусоропровод, а когда у тебя больные ноги, это особенно важно. Но, с другой стороны, легче было бы до помойки доковылять, чем за Динкой круги наматывать».

– Детский сад, – несколько раз мрачно повторяла я, размышляя о том, что ноги собственной матери я пожалела и устроилась на надомную работу. Вечером, уложив дочь, мы с мужем садились за переводы, отчаянно пытаясь не подводить издательство и сдавать работу в срок, чтобы очередная халтура не уплыла к кому-нибудь другому. Если бы я вышла на работу, доход семьи существенно б вырос, но у меня и мысли не возникало переложить заботы о ребенке на бабушку, хотя предложения, пусть и не слишком настойчивые, поступали. Я твердо решила отдать свою дочь в детский сад в три года, но, если бы у меня не было другого выхода, отдала бы и раньше, поэтому в совете моем не звучало ни грамма фальши.

– Пробовали, – отрезала тетка. – Жалко.

– Плачет? – посочувствовала я, глядя, как ловко Дина управляется с нашей лопаткой.

– Эта? – бабушка поджала губы. – Она орет. С утра до вечера. Встанет на подоконник и орет, как труба эта самая.

– Иерихонская?