Все в саду

Ясмина окидывает зеленую террасу внимательным взглядом, пытаясь понять, чем же будет недоволен на сей раз господин Даледуа. Вроде бы всё в порядке. Самшитовые шары идеальны. “Я научилась их подрезать ножом вместо ножниц. Это гораздо труднее, чем ножницами, но выглядит куда естественнее”. Яблоневое дерево тоже в модной стрижке. “Раньше я это делала сама, а в этом году пригласила специалистов по обрезке садовых деревьев, ему идет, не правда ли?” Газон вот немножко полысел. “По нему же ходят всё время, бедному. Я стараюсь, чтобы он был прочным, как ежик. Стригу его два раза в неделю”.

Она выносит из сарайчика машинку для газона, которой столько же лет, сколько саду. Никакого электричества, ни, боже мой, бензина. Ясмина гордится машинкой.

Я спрашиваю, чем набиты карманы ее синего фартука. Не удивившись ни на минуту, она выкладывает передо мной целый арсенал ниндзя: ножи, ножницы, щипцы, перчатки. “Вот этот секатор, – говорит Ясмина, – просто чудо, послушайте, как он поет. Мне его привезли из Японии, лучше в мире нет”.

– Когда вы ходите по саду с этим острым железом, растения вас не боятся?

– Они же знают, что я их люблю, – отвечает Ясмина. – Когда утром я открываю дверь на террасу, я чувствую, что они меня узнают.

Всадник на крыше скачет в направлении Тюильри, каре развеваются, сад выглядит очень довольным – под ярким майским солнцем.

– Он в хорошей форме, мой сад. Он ничего не требует. Надо его поливать, надо обрезать, но главное, надо любить. Я делаю минимум, я стараюсь не надоедать, не мешать. Садовники не должны командовать, на самом деле растения здесь главные. Я у них на службе, – Ясмина отвешивает белым розам поклон. – Я кланяюсь, потому что перед цветами я должна склонять голову.

Духи земли

Мы говорим об исследованиях американца Клива Бакстера, автора “Тайной жизни растений”, того самого, который уверял нас, что растения могут мыслить.

Для меня думающие растения оборачиваются скорее кошмаром, постоянными соглядатаями, мухоловками, хищными триффидами. Ясмина же им заранее верит и заранее любит, готовая им услужить.

– Клив Бакстер размещал электроды на листьях, чтобы видеть, как растения реагируют, когда их поливают. Однажды он подумал: что будет, если я обожгу лист? И в тот момент, когда он это подумал, стрелка дернулась. Он понял, что растения читают наши мысли.

– Бакстеру в итоге так и не поверили. Вы думаете, он прав?

– У меня у самой есть история, которую я люблю рассказывать. Одни мне верят, другие нет. Когда я только начала здесь работать, меня вызвал месье Дюма: “Яблоня больше не приносит яблок, что случилось?” Знаете, что я тогда сделала? Я встала прямо перед деревом и сказала: “Слушай, если яблок больше не будет, я тебя срублю!” И яблоня так цвела в этот год! И послушайте внимательно, что я хочу вам сказать: она родила одно яблоко. Одно! Тогда я сказала: “У тебя есть чувство юмора. Я тебя не срублю”. С тех пор у нас полно яблок, хватает для Элизабет, нашей главной поварихи.

Ясмина приносит мне несколько страниц из “Тайной жизни растений” – прочтите на досуге – и продолжает: “Всё вокруг связано – и воздух, и вода, и огонь. Я верю в духов природы, сирены живут в воде, духи цветов легки, как эльфы. Земные духи сильнее, прочнее. Я их очень уважаю. Когда я читаю в газетах, что где-то видели пришельцев, я думаю, что это не пришельцы, это духи земли. Это гномы. И они совсем не похожи на тех садовых гномов, которых продают в магазинах. Хотите, я вам покажу другие сады?”

Терраса на крыше – лишь один из садов Hermès на Фобур Сент-Оноре. Мы бежим по дому, запутанному, как лабиринт, заглядываем в кабинеты, где сидят занятые люди, которые ничуть не удивляются тому, что мы проходим мимо них и лезем в окно, чтобы, к примеру, посмотреть на террасу, где живут пчелы. Здесь целых три улья, и когда я спрашиваю, хорошо ли живется пчелам в городе, Ясмина отвечает, что в городе им всяко не хуже, чем в деревне, где растения немилосердно обрабатывают пестицидами.

– У наших пчел все-таки есть наш сад, где нет никакой химии. Я завела крапиву и перетираю ее листья в пюре, оно очень полезно для растений. Если вдруг заводится садовая тля, я мою листья дегтярным мылом – и всё проходит.

Ясмина считает, что ей повезло. Двадцать с лишним лет она работает в доме, где с нежностью относятся к вдохновенным безумцам. “Фальшивые люди здесь не приживаются, нет, не приживаются”, – говорит она и качает головой.

Прадедушкин сад

– Да, мы в секретном саду, – говорит мне один из хозяев дома, Пьер-Алексис Дюма. – Эмиль Эрмес, мой прадед, велел разбить этот сад. Он спрятан за балюстрадой, как за крепостной стеной. Когда вы сидите, вы не видите города, а только небо и ветки деревьев.

Мы с ним вернулись под сень эрмесовских каре, которыми машет всадник. Эта ярмарочная скульптура изображает вполне реальное событие – в 1801 году некий республиканец проскакал с факелами по Елисейским Полям в честь дня взятия Бастилии, еще не объявленного национальным праздником. Всадника посадили, а история осталась.