Приписывать «отцовство» танка и тем более создание танковых сил какому-либо одному лицу было бы, мягко говоря, некорректно. Но первые французские танки и танковые силы действительно появились на свет благодаря энергии и упорству одного человека — полковника, впоследствии генерала Жана-Батиста Этьена (Jean-Baptiste Estienne, 1860–1936). Осенью 1914 г. Этьен, служивший начальником штаба 22-го артиллерийского полка, начал прорабатывать мысль о боевой машине, способной продвигаться вместе с пехотой по полю боя. К тому времени, надо отметить, Этьен, отличный математик, был известен как один из инициаторов применения во французской армии стрельбы с закрытых позиций, в связи с чем им был разработан ряд артиллерийских приборов, проведены работы по внедрению телефона для управления огнем батарей, как артиллерист, он стал одним из организаторов французской авиации (использовавшейся для корректировки артиллерийского огня). Также он слыл большим энтузиастом внедрения мотора в армию.
Мощь огня германской артиллерии и пулеметов, о которые разбился «наступательный дух» французской пехоты в первые же месяцы войны, установившийся вскоре позиционный фронт заставили Этьена задуматься о способе продвигать 75-мм полевые пушки вместе с пехотой по полю боя и через траншеи для прорыва обороны противника на всю глубину. В августе 1915 г. он присутствовал на испытаниях американского гусеничного трактора «Холт» в заболоченных районах Соммы. Высокая проходимость и сила тяги трактора натолкнули его на мысль создать боевую машину на его шасси. 23 августа он написал: «Господа! Победа в этой войне достанется тому из двух противников, кто первым сможет поставить 75-мм пушку на машину, способную пройти по любой местности» (позже он решил, что достаточны будут и малокалиберные пушки). Конечно, во французской армии Этьен не был ни единственным, ни первым. Поиск способов «безопасно» довести пехоту с легкими средствами поддержки до первых линий вражеских окопов, приводя к молчанию оживающие пулеметы противника, велся многими и не только во Франции. Достаточно вспомнить бесчисленные проекты колесных щитов на целые подразделения с пулеметами, минометами и саперами с ножницами для резки проволоки, известные французские пехотные щиты в виде коробчатого сооружения на двух колесах, внутри которого солдат мог передвигаться по полю, отталкиваясь коленями от земли, и вести огонь через две имеющиеся бойницы. Пытались создать и бронированные машины для прорыва заграждений — пример тому испытывавшийся в 1915 г. бронированный трактор «Бретон-Прето» (Ю.Л. Бретон и Ю. Прето) на колесах с широким ободом, оснащенный большой пилой для разрезания проволочных заграждений. Вообще в 1915 г. испытали несколько моделей бронированных тракторов и автомобилей с ведущими колесами большого диаметра на широких стальных ободьях (Турмэ-Лаффли, Фитц, Арчер). В январе 1916 г. испытывался «самоходный мост для перехода через траншеи» на специально построенном колесном шасси «Делано-Бельвиль». Занятно выглядела предложенная уже в 1914 г. «машина, переступающая окопы, инженера Буаро» (Луи Буаро был специалистом в области рельсового транспорта), в которой единственная «гусеница» шириной около 2 м состояла из шести больших жестких рам с широкими «шпалами» на внешней стороне и «рельсами» — на внутренней. По такому пути должна была катиться кабина машины, выстилая его перед собой (все та же старая идея «возимой с собой» железной дороги). В ноябре 1915 г. и августе 1916 г. испытывали второй вариант машины Буаро уже с закрытым корпусом. В том же ноябре 1915 г. испытывалось управляемое по проводам гусеничное шасси Поля Обрио и Густава Габе по типу «Холта», но с электроприводом и вспомогательной качающейся гусеницей для преодоления вертикальных препятствий (почти в то же время Обрио и Габе предложили два варианта боевых бронированных машин на шасси такой схемы, но эти проекты остались на бумаге). Как видим, шли активные поиски хоть какого-либо средства продвинуть по полю боя вооружение или средства преодоления заграждений.