Все совпаденья не случайны

– Да что вы глупости говорите, товарищ майор?! – возмутилась Таисия. – Это гостевые, купила несколько месяцев назад. У нас иногда бывает очень холодно. Идите лучше руки мойте, сейчас все готово будет.

Что для мужчины главное в ужине? Правильно, хороший кусок мяса. Поэтому, не мудрствуя лукаво, Таисия отрезала несколько ломтей свинины, отбила их деревянным молотком, посолила, поперчила и обмакнула во взбитое яйцо. Масло зашипело на сковородке, и по квартире поплыл запах жареного мяса. Лямзин, который уже забрался под упругие струи душа, задергал носом.

– Аппетитно, черт возьми, пахнет, – пробормотал он, – надо поскорее выбираться, а то помру от неудовлетворенных желаний.

Он наскоро вытерся полотенцем, оделся и засеменил на кухню.

– Ничего, что я вашей ванной воспользовался? – изобразил он на лице скромность.

– Конечно, я же сама предложила.

– Что вы такое вкусненькое готовите, отбивную? О, и салатик есть… – Эдуард запустил два пальца в миску, выцепил помидор и только хотел отправить ломтик в рот, как Таисия шлепнула его по руке.

– Нельзя лазить в салат руками! – возмутилась она. И тут же смущенно добавила: – Ой, извините, у меня машинально получилось. Я сейчас в группе продленного дня подрабатываю, вот и…

– Тяжело, должно быть, вашим воспитанникам, – хихикнул Лямзин, потирая руку.

– Что, больно? – смутилась Таисия.

– Забавно. Давно меня никто по рукам не бил. Дайте штопор, вино открою. Пора, по-моему, уже выпить на брудершафт и прекратить друг другу «выкать». А то мне все время кажется, что нас здесь много. Кстати, хотел уточнить, пока не забыл. Что, ваша тетя Катерина, совсем одинокая была?

– Да вроде бы так. Если, конечно, она не скрыла от меня новорожденного сына или дочь.

– Ну, это мы проверим, – буркнул Лямзин.

Пробка чмокнула, выскочив из бутылки, Лямзин разлил вино и, подняв свой бокал вверх, сказал:

– За приятные моменты в жизни! – И осекся, столкнувшись с недоуменным взглядом Таисии. – Ой, извините. Не то сказал.

– Вы начинайте без меня есть, а я вам пока постель постелю, – пробормотала женщина и поспешно ушла, стараясь скрыть навернувшиеся на глаза слезы.

Лямзин схватив оба бокала и бутылку с вином, порысил следом за ней.

– Тая, простите дурака, сам не ведаю, что мелю. Давайте тетю вашу помянем… – Он протянул ей бокал.

Вернулись на кухню, выпили, не чокаясь, и Таисия всхлипнула, слезы полились у нее по щекам.

– Ну, не надо! – взмолился Лямзин, чувствуя себя беспомощным перед женскими слезами. – Давайте вытрем слезки и выпьем теперь за знакомство, на брудершафт.

Он неуклюже смахнул влагу с ее щек и опять налил вина, продолжая говорить:

– У меня странное ощущение возникло, когда я вошел в ваш дом. Вдруг так хорошо стало, как в далеком детстве, когда мягкий свет, тихие голоса и неповторимый аромат домашней еды с кухни. И знаешь, что там мама, и сейчас она позовет есть. Часто вспоминаю новогодние ночи, когда я лежал, глядя в окно на падающий снег, и загадывал желания. Мне рано начали разрешать встречать со взрослыми Новый год, только перед этим обязательно укладывали поспать, чтобы выдержал до полуночи. И вот когда я просыпался, за окнами уже было совсем темно, и начиналась волшебная ночь исполнения заветных желаний.

– А какое у вас самое заветное желание? – неожиданно спросила Таисия. Слезы на ее глазах высохли, и она смотрела так, словно от его ответа зависела ее жизнь.

Лямзин от неожиданности растерялся и, немного помолчав, сказал:

– Пожалуй, я уже давно забыл, что такое заветные желания. Наверное, это плохо. Живу как-то… словно по инерции. Работа, дорога, дом. Дом, дорога, работа. Эх, да ладно, давайте выпьем уже.

Таисия поднесла бокал к губам, но Эдуард торопливо остановил ее:

– Э, нет, мы на брудершафт собирались.

Они переплели руки, выпили до дна, и Лямзин пристально посмотрел в глаза Таи. Ресницы ее дрогнули, и она обвила его шею руками…

Сытный ужин и вино сделали свое дело, и вскоре Лямзин спал и видел сны. Причем спал он так крепко, как давно уже не приходилось.

А в это время в своей квартире на другом конце Москвы мучилась головной болью соседка покойного Каранзина – Юля. Все-таки самогонка Алены Марковны ядреной оказалась, да и перебрала ее Юля изрядно.

Несколько раз за ночь девушка вставала, шаркала тапками на кухню и уныло окидывала себя в зеркале взглядом. Отражение ей не слишком нравилось. Хотя в желтом свете тусклой электрической лампочки скрепя сердце еще можно было смотреть, утренний же свет безжалостно высветил помятую физиономию с впалыми щеками и синюшными кругами вокруг глаз. На работе, пожалуй, в таком виде лучше не появляться.

А как хорошо все начиналось вчера – симпатичный Никита Лавров, разыскивающий пьяницу Антона, намечающееся романтическое свидание… Имела же она право хотя бы помечтать об этом? Вот только интересно, куда все-таки его визитка подевалась? Как некстати умер Антон… А может быть, и слава богу, Господь отвел? Вдруг тот генеральный директор Лавров действительно опасный преступник?