Все пропавшие девушки

Раньше ключ у меня был, а потом Тайлер переехал. Я бросилась к дому, крикнула на бегу:

– Сейчас, только сумку захвачу.

Джексон кивнул.

– Жду.

* * *

В понедельник, в девять утра, паб был закрыт, и слава богу. Джексон намекнул, о чем здесь в последнее время судачили.

– И пикапа его нет, – сказала я, соскочив с мотоцикла.

Запрокинула голову на Тайлеровы окна. Ставни были закрыты.

– То-то и оно. Пикап еще в пятницу пропал. Зато телефон…

– Телефон на месте, – договорила я за Джексона.

– Можно бы, конечно, позвонить хозяину, да не хочется лишний хвост тянуть. Копы и так уже здесь были. Наверное, Тайлер просто залег на дно – я бы на его месте так и сделал. Все бы складно, если бы не…

– Мобильник.

Мобильник, который надрывается в пустой квартире.

– Да.

Джексон отомкнул замок, мы вошли. При закрытом обеденном зале и отсутствии света над барной стойкой холл показался этакой норой. Впечатление усиливали узкая лестница и замызганная стеклянная дверь. Джексон заперся изнутри и повел меня к ступеням.

– После вас, – выдал он, пропуская меня вперед.

Наши шаги звучали в унисон, из холла тянуло сигаретным дымом. Мы оба держались за перила, и один раз Джексонова рука случайно коснулась моей. Джексон остановился на площадке позади меня, полез в карман за мобильником.

– Давай лучше я.

Я достала мобильник, набрала номер Тайлера и приникла к замочной скважине.

– Слышишь, да? – спросил Джексон, слишком нависая надо мной.

– Конечно.

Я закрыла глаза, чтобы слух обострился.

Редкая капель из неисправного крана. Треск кондиционера, очнувшегося после бездействия. И больше ничего. Ни шагов, ни шелеста простыней, ни стона «Помогите».

– Его не слышно, Джексон.

– Вот. Я же говорю.

Одно дело – узнать об исчезновении человека по телефону, или из постера на столбе, или из газеты; совсем другое – лично почувствовать отсутствие. Сначала тревога легкая, как булавочный укол; но очень быстро она выдалбливает тебя изнутри. В этой-то гулкой полости и множатся вероятности, одна другой страшнее.

Я снова постучалась. Так же я искала в свое время Коринну: раз за разом спускалась в пещеру. Вдруг да остался непроверенный закуток, вдруг в какой-нибудь подземный зал никто заглянуть не удосужился?

– Тайлер, это я!

Голос дрогнул, чуть не сорвался, но я повторила:

– Тайлер!

Джексон мягко перехватил мою руку, сжатую в кулак.

– Пойдем отсюда, – сказал он и стал спускаться.

Он провел меня через пустой зал в подсобку, достал стремянку. Без видимых усилий вынес ее во двор, установил под Тайлеровым окном.

– Создадим друг другу алиби. Мы не взломом занимались. Мы только хотели проверить. Идет, Ник?

Соглашение было скреплено одновременными кивками сторон.

Джексон оглядел улицу, пустынную в этот час. Я было полезла на стремянку, но Джексон положил мне руку на плечо.

– Лучше я. Все знают, что я здесь живу; решат, я ремонтом занимаюсь. Сама подумай, что решат насчет тебя. С чего это ее на стремянку понесло…

Джексон был прав, а жаль. Я сама хотела попасть к Тайлеру домой. Лично убедиться, что его нет в комнате, что бездыханное тело возле надрывающегося мобильника – лишь плод моего воображения. Что Тайлер жив-здоров. Уж я бы проверила его звонки, вызнала бы, почему он уехал; по отсутствующим вещам поняла бы, куда именно.

Снизу я наблюдала, как Джексон демонтировал оконный кондиционер, как нырнул в комнату через освободившееся отверстие. Солнечный свет, отражаясь в стекле, терзал мои глаза. Я едва дышала. Наконец Джексон высунулся из окна и объявил:

– Пусто.

Потом он долго, слишком долго устанавливал кондиционер на место. Спустившись, сложил стремянку и без единого слова зашагал к двери. Я едва поспевала за ним, спрашивала на ходу:

– Что ты видел? Ты понял, где он?

Джексон заговорил только в подсобке.

– Я в его вещах не рылся. Какой смысл? Его нет, вот и все. Может, в лесу скрывается, в палатке живет.

Стоило ради таких выводов возиться с кондиционером! Вот я бы проверила, на месте ли спальный мешок, какие припасы остались в кухне. Посмотрела бы, забрал Тайлер зубную щетку или не забрал. И кто ему звонил, кроме меня, и кому он сам звонил. Я бы в компьютер к нему залезла.

Может, Джексон так и сделал. Просто мне говорить не хотел.

Мы остановились посреди пустого обеденного зала, меж столов, рогатых от перевернутых стульев. Тугой узел в груди стал ослабевать.

– Садись, – сказал Джексон, снимая стул со стола. – Я тебя завтраком накормлю. Заодно и сам поем.

Я послушалась. Всплеск адреналина угасал. Начинался энергетический спад.

– Мне кофе, – сказала я. – Покрепче.

Джексон не стал переворачивать табличку «ЗАКРЫТО», не зажег электричество. Мы довольствовались тусклым светом из окна. Я моргала, привыкая к полумраку.

– Ты здесь и завтраки подаешь?

– Нет. Завтрак я готовлю только для себя. По понедельникам паб в полдень открывается. Но люди – они досужие. Как включишь свет – непременно кого-нибудь нелегкая принесет.

– А еще говорят: экономический кризис, экономический кризис.

– Кризис тут ни при чем.

Джексон разбил яйцо, выпустил содержимое на сковородку и добавил:

– Это один из секретов менеджмента.