Все приливы судьбы

Закинув ноги на стол, папа указывает на книгу по мореплаванию, затянутую в плотный кожаный переплет. Передо мной открыта страница с необычной картинкой, на которой птица летит в город, парящий в облаках. Я никогда не читала эту книгу, но мне известно, что в ней описаны легенды Визидии, о келпи, гидрах или Луске. Мама говорит, что все эти истории были придуманы пьяными матросами, которые не знали, как еще скоротать долгие, одинокие вечера.

– Существует легенда о пробужденных – четырех покровителях, которые стали первыми созданиями богов. Каждому из них было дано задание защищать землю, море, небо и человечество. Они стоят на страже нашего мира, потому что в их телах заключена божественная сила. Если человек сможет достать хотя бы одну чешуйку с их кожи или перо из их крыльев, он станет самым могущественным человеком в мире. – В глазах папы загорается такой голодный огонь, что мои руки начинают дрожать. Испугавшись, я прижимаю ладони к коленям. – Но их магия имеет свою цену. Чтобы получить то, чего ты больше всего хочешь больше всего на свете, нужно отдать то, что ты любишь больше всего на свете.

– Когда мне было восемнадцать, – продолжает он, – я обручился с женщиной, ради которой был готов сдвинуть звезды. Ее звали Корина. Мы должны были пожениться следующим летом, но однажды она отправилась на рыбалку со своим отцом и больше не вернулась. Никто из нас не подозревал, что это была вовсе не рыбалка, а охота на русалок. Браконьеры хотели украсть чешую с их хвостов, но русалки использовали свои гипнотические голоса, чтобы убить всех, кто был на борту корабля. Нам с Кориной больше не суждено было увидеться, но я не мог принять такую судьбу. Только услышав о ее смерти, я сразу понял, что мне нужно найти способ вернуть ее назад. И не важно, какую цену мне придется за это заплатить.

Через пять лет после этого я узнал секрет пробужденных. Если бы мне удалось заполучить хоть каплю их могущества, я мог бы усилить магию времени. Вернуться назад и сохранить ей жизнь. И я это сделал, – он переходит на шепот, как будто он забыл о моем присутствии и теперь разговаривает сам с собой. – Я это сделал. Я нашел покровителя воды – зверя, заросшего кораллами и водорослями, – и украл чешую с его спины. В тот день моя судьба изменилась навсегда.

Его длинные бледные пальцы крепко сжимают графин.

– Но с богами никогда не бывает просто. Я никогда не прекращал любить Корину, она была смыслом моей жизни, каждым моим вдохом. Вот только я не знал, как работает магия пробужденных. Я думал, что могу просто предложить что-то взамен, и, если бы это вернуло Корину, я бы отдал все, что угодно. Но она была тем, чего я хотел больше всего на свете, и одновременно тем, что я любил больше всего на свете.

Я повернул время вспять и вернул ее назад. Но она не помнила меня. Я пытался вновь завоевать ее сердце, но Корина не хотела даже говорить со мной. И в конце концов мои усилия ни к чему не привели. В тот самый судьбоносный день она села на корабль вместе со своим отцом, и русалки снова отняли ее у меня.

Тогда я попытался во второй раз. Согласно легендам, у покровителя неба были крылья, мягкие и белые, как облака. Я отправился на остров, который лежит далеко за пределами королевства. Там, где горные пики касались неба, люди в последний раз видели небесного пробужденного. Я потратил на поиски два долгих года и наконец нашел перо, наполненное магической силой. Я снова обратил время, и Корина снова ускользнула из моих рук, сев на этот проклятый корабль. Не знаю, что я потерял в тот раз, но зато я приобрел кое-что более важное. Я наконец-то понял, что сначала мне нужно полюбить что-то еще, что-то совершенно новое, – он делает долгий глоток из графина. – Я решил завести семью, ведь тогда я бы мог дать этим чертовым покровителям что-то новое в обмен на Корину.

Мне кажется, что свет масляной лампы потускнел, а сквозняк в комнате только усилился, пробирая меня до костей. Комнату заполняют тени. Они выползают из самых темных щелей и тянутся по полу. Они хватают меня за горло, отчего мой голос становится хриплым.

– Ты хотел обменять меня и маму? Но… тогда мы умрем, – я словно говорю чьим-то чужим, скрипучим голосом. Наверное, я все не так поняла. Конечно, папа не имел этого в виду.

Папа никогда бы не обменял меня…

Его профиль освещен тусклым янтарным светом, который не оставляет ничего, кроме острых, затененных углов, превращая его в затаившееся чудовище. Он даже не поворачивается ко мне, не пытается развеять страх, кипящий в моем животе, и я чувствую, что не могу двигаться.