Все приливы судьбы

Я думала, что кто-то хочет произвести хорошее первое впечатление, но на самом деле меня хотели убить.

Мои ноги подкашиваются, и я хватаюсь за полку, роняя одну из склянок. Она разбивается на мелкие осколки, с которых капает флуоресцентно-желтая жидкость.

В этот момент торговка цокает языком, доставая пузырек, который она так упорно искала.

– Вам знаком этот запах? – Она протягивает мне пузырек, но Шанти выхватывает его из рук женщины и делает глубокий вдох, прежде чем передать флакон мне.

Его содержимое пахнет лимонником и шалфеем.

К моему горлу подступает желчь.

– Кому ты его продала?

Лицо торговки остается бесстрастным.

– Кажется, это было давно. Я не могу вспомнить…

Я ударяю кулаком по ближайшей полке, и остальные склянки сыпятся на пол.

– Ты думаешь, я шучу? – я хватаю женщину за руку и тяну ее на себя. Не обращая внимания на ее резкие вздохи и жалобные мольбы, я провожу Руканом по тыльной стороне ее указательного пальца, вдавливая искривленное лезвие достаточно глубоко, чтобы кровь начала пузыриться. Под ее кожей мгновенно появляются сильные прожилки, а значит, яд уже попал в кровоток. Она начинает кричать, и я зажимаю ей рот, чтобы заглушить звук. Когда торговка пытается укусить меня за руку, я еще сильнее надавливаю на Рукан, и ее тело сотрясается от рыданий, пока клинок пронзает ее палец почти насквозь.

– У тебя есть одна минута, чтобы назвать имя. – Я убираю руку с ее рта, и, как только она начинает кричать, я выбиваю воздух у нее из легких одним точным ударом в живот.

Судьба целого королевства гораздо важнее одной человеческой жизни. Если я умру, мой народ никогда не получит свободу, которую он заслуживает. В отличие от сражения на Керосте, здесь, вдалеке от любопытных глаз, я могу спокойно обнажить оружие, учитывая тяжесть преступления этой женщины.

Желая убедиться, что торговка чувствует каждый сантиметр моего отравленного клинка, я провожу лезвием по другому пальцу.

– Чем больше яда попадает в твою кровь, тем быстрее он работает. Если ты еще раз закричишь, то я перережу тебе горло.

По ее щекам текут слезы, и она бросает на меня ненавидящий взгляд. Но как только я подношу Рукан к шее женщины, страх берет вверх, и вся ее решимость мгновенно испаряется.

– Кто-то заказал этот яд несколько дней назад. Это все, что я знаю! Этот человек никогда не приходил в мой магазин, но ему известно, кто я. Мы общались с помощью телепатии, и он скрывал свое лицо под капюшоном. Я всего лишь отдала ему товар.

Я не спешу убирать оружие, еще сильнее прижимая лезвие к ее горлу.

– Ради твоего же блага, я надеюсь, что ты вспомнишь что-то еще.

– Амора, – начинает Ватея, но я даже не оборачиваюсь.

Паника учащает дыхание испуганной женщины, а ее кожа становится липкой от пота.

– В-высокий рост! Этот человек высокого роста, а еще у него светлые волосы. И… боги, я больше ничего не знаю! Кто бы это ни был, его голос был изменен с помощью магии зачарования. Каждый раз он звучал совершенно по-другому. Но я никогда не видела лица, клянусь.

Я отстраняюсь, чтобы посмотреть на своих спутниц.

– Этот человек знал, что мы приедем раньше времени. Он знал, в какую комнату меня поселят.

– Амора. – Ватея не сводит напряженного взгляда с лестницы. – Ты слышала, что она сказала? Они общались с помощью телепатии.

Наконец я понимаю, что она имеет в виду. Ужас охватывает все мое тело, от кончиков пальцев до самых ступней, и моя хватка на Рукане ослабевает.

– Нам нужно выбираться отсюда. – Значит, торговка вовсе не пыталась найти нужное дерево. Она просто тянула время. – Ви, Шанти, уходите! – начинать бой в таком тесном помещении – не самая хорошая идея.

Не колеблясь ни секунды, девушки убирают оружие и бросаются к лестнице, я отскакиваю от женщины, отпуская ее волосы. Она запрокидывает голову и сдавленно смеется, морщась от боли.

– Я слышала, что наша королева жестока, – рычит она. – Жаль, что я не дала этому загадочному покупателю более сильный яд.

Оставив ее лежать на полу, я хватаю масляную лампу.

– Мы не уйдем без тебя, – уверенно говорит Ватея, стоя у подножия лестницы рядом со взволнованной Шанти, которая, кажется, не совсем согласна с этим заявлением. – Что ты делаешь?

Я смотрю на полки с порошками и ядами. Возможно, у меня не получится остановить производство этих ядов, но я определенно могу затормозить их продажу, хотя бы на небольшой срок.

– Если ты выберешься отсюда живой, не забудь отрезать себе руку, – говорю я торговке. – Это единственный способ остановить яд.

Спотыкаясь, женщина поднимается на ноги, пока ручейки свежей крови, словно вино, стекают с кончиков ее пальцев. Когда я начинаю крушить полки, разбивая хрупкие склянки, она издает сдавленный звук.