Все начинается с любви…

Понимаешь,
трудно говорить мне с тобой:
в целом городе у вас —
               ни снежинки.
В белых фартучках
            школьницы идут
                        гурьбой,
и цветы продаются на Дзержинке.
Там у вас – деревья в листве…
А у нас —
за версту,
      наверное,
            слышно, —
будто кожа новая.
Поскрипывает наст,
а в субботу будет кросс
лыжный…

Письма очень долго идут.
Не сердись.
Почту обвинять
          не годится…
Рассказали мне:
жил один влюбленный радист
до войны на острове Диксон.
Рассказали мне:
           был он
не слишком смел
и любви привык
           сторониться.
А когда пришла она,
             никак не умел
с девушкой-радисткой
               объясниться…
Но однажды
в вихре приказов и смет,
график передачи ломая,
выбил он:
«ЦЕЛУЮ!»
И принял в ответ:
«Что передаешь?
Не понимаю…»

Предпоследним словом
               себя обозвав,
парень объясненья не бросил.
Поцелуй
восьмерками зашифровав,
он отстукал:
«ВОСЕМЬДЕСЯТ ВОСЕМЬ!»
Разговор дальнейший
был полон огня:
«Милая,
пойми человека!
„Восемьдесят восемь!“
Как слышно меня?
„Восемьдесят восемь!“
Проверка».

Он выстукивал восьмерки
                  упорно и зло.
Днем и ночью.
В зиму и в осень.
Он выстукивал,
          пока
в ответ не пришло:
«Понимаю,
восемьдесят восемь!..»

Я не знаю,
      может,
все было не так.
Может —
более обыденно,
           пресно…
Только верю твердо:
жил такой чудак!
Мне в другое верить
неинтересно…

Вот и я
молчание
      не в силах терпеть!
И в холодную небесную просинь
сердцем
      выстукиваю
             тебе:
«Милая!
Восемьдесят восемь!..»
Слышишь?
Эту цифру я молнией шлю.
Мчать ей
      через горы и реки…
Восемьдесят восемь!
Очень люблю.
Восемьдесят восемь!
Навеки.

Мираж

Дежурный закричал:
– Скорей сюда!
Мираж!
     Смотрите!
Все сюда!
Скорей!.. —
И резко отодвинута еда.
И мы вываливаемся из дверей.

Я ждал всего.
Я был готов к любому:
к цветам и пальмам
             в несколько рядов,
к журчащему прибою голубому,
к воздушным башням
              древних городов.
Ведь я читал,
как над песком
бесстыдно
вставали
      эти памятники лжи.
Ведь я читал,
как жителей пустыни
с дороги уводили
            миражи…
Ведь я читал,
ведь я об этом знаю:
слепящим днем,
как в полной темноте,
шагали
люди,
   солнце проклиная,
брели
к несуществующей воде.
Но здесь…
– Да где мираж?!
– А очень просто.
Туда смотри!..

Я замер,
поражен:
на горизонте
         плавали
              торосы
вторым,
не очень ясным этажом.
Они переливались
            и дрожали…
Я был готов к любому.
Ждал всего…
Но Арктика!
Ты даже
миражами
обманывать
не хочешь никого.

Нелетная погода