Все начинается с любви…

Мама, что ты знаешь о ней?
                  Ничего.
Только имя ее.
Только и всего.
Что ты знаешь,
          заранее обвиня
ее в самых ужасных грехах земли?
Только сплетни,
которые в дом приползли,
на два месяца опередив меня.
Приползли.
        Угол выбрали потемней.
Нашептали и стали, злорадствуя, ждать:
чем, мол, встретит сыночка
                  родная мать?
Как, мол, этот сыночек ответит ей?
Тихо шепчут они:
            – Дыму нет без огня. —
Причитают:
        – С такою семья – не семья. —
Подхихикивают…
Но послушай меня,
беспокойная мама моя.
Разве можешь ты мне сказать:
                    не пиши?
Разве можешь ты мне сказать:
                    не дыши?
Разве можешь ты мне сказать:
                    не живи?
Так зачем говоришь:
             «Людей не смеши»,
говоришь:
      «Придет еще время любви»?

Мама, милая!
Это все не пустяк!
И ломлюсь не в открытые двери я,
потому что знаю:
           принято так
говорить своим сыновьям, —
говорить:
      «Ты думай пока не о том», —
говорить:
      «Подожди еще несколько лет,
настоящее самое будет потом…»
Что же, может, и так…
               Ну а если – нет?
Ну а если,
      решив переждать года,
сердцу я солгу и, себе на беду,
мимо самого светлого счастья пройду, —
что тогда?..

Я любовь такую искал,
чтоб —
    всего сильней!
Я тебе никогда не лгал!
Ты ведь верила мне.
Я скрывать и теперь ничего не хочу.
Мама, слезы утри,
            печали развей —
я за это жизнью своей заплачу.
Но поверь —
         я очень прошу! —
                     поверь
в ту, которая в жизнь мою светом вошла,
стала воздухом мне,
             позвала к перу,
в ту, что сердце так бережно в руки взяла,
как отцы новорожденных только берут.

Утро

Владимиру Соколову