Все мы злодеи

Музыка в банкетном зале стихла, и Алистер понял, что это значит.

С минуты на минуту начнется представление чемпионов.

15. Изобель Макаслан

Если в течение трех месяцев у турнира не будет победителя, все оставшиеся в живых чемпионы погибнут и в течение следующих двадцати лет высшей магией не будет владеть ни одно семейство. В этом вся соль – если семейства сражаются в турнире за магию и славу, почему это больше похоже на наказание?

«Традиция трагедии»

Семь чемпионов выстроились у выхода в задней части банкетного зала, цокая каблуками и шаркая туфлями по древнему мраморному полу. Сердце Изобель заколотилось, когда мэр Викрам Ананд расставил их в надлежащем порядке. Она всегда нервничала, оказываясь в центре всеобщего внимания. Но вот, она стоит рядом с чемпионами остальных семейств и не может почувствовать ни капли магии.

Изобель рассматривала других чемпионов, ей было любопытно, насколько они схожи с их описанием в газете. Идеальный, преисполненный чувством долга Финли Блэр – Изобель знала его со школы. Гэвин Грив был выше и более мускулистым, чем она думала…

Элионор Пэйн быстро обернулась и с усмешкой глянула на Изобель…

Девушка отвернулась от нее и сосредоточилась на поддержании иллюзии уверенности, точно так же, как она делала это во время разговора с Алистером. Несмотря на то, что на банкете ей ничего не угрожало, она не могла допустить, чтобы кто-то из чемпионов заподозрил, что она потеряла свою силу. Если они это поймут, она станет целью номер один.

Позади нее стояла Иннес Торберн. Ее каштановые волосы были уложены в прическу, слишком замысловатую и элегантную для девушки, которую Изобель чаще всего видела сгорбившейся над книгами.

– Привет, Изобель, – сказала Иннес. – Как у тебя дела?

Такой рутинный вопрос – в их-то ситуации. Всего через несколько минут мэр объявит каждого из них, а зрители будут приветствовать их, как будто шестеро из них не погибнут в ближайшие три месяца.

– Все хорошо, – вежливо ответила Изобель.

Иннес тепло улыбнулась.

– Я всегда знала, что чемпионкой будешь ты.

Изобель не могла сказать ей то же самое. Но у нее не было сил думать о Бриони – только не сегодня.

Иннес бросила на Изобель многозначительный взгляд.

– Не притворяйся. Все думали, что чемпионкой станет моя сестра.

Изобель не стала утруждаться и пытаться ее переубедить. Вместе с тем, ей не было ее жаль. Она не знала, какое Торберны устроили последнее испытание и как Иннес смогла превзойти свою сестру. Должно быть, она была более способной, чем думали жители Ильверната.

– А, – сказал мэр Ананд, – а вот и последний чемпион.

Алистер Лоу, пошатываясь, подошел к группе. Его лицо было красным.

Мэр указал на место между Изобель и Иннес, и Изобель напряглась. Она уже успела забыть, что по традиции Макасланы шли прямо перед Лоу. Хотя она сомневалась, что сейчас хоть кто-то помнит, почему эта традиция появилась.

Алистер одарил ее озорной улыбкой.

«Он опасный, психически нестабильный, – говорила ей мама. – То, что сегодня сделал этот мальчик… это было ужасно».

Сохраняя видимость уверенности, она закатила глаза и отвернулась от мальчика, который, как думала ее мать, убьет ее.

Величественные деревянные двери открылись в холодный сентябрьский вечер, и чемпионов сразу же приветствовали криками.

– РАЗВЕ ЭТО НЕ ВАША ПЛОТЬ И КРОВЬ? ВЫ РАСТИЛИ ИХ КАК СВИНЕЙ НА УБОЙ!

Замшелую каменную площадь, отгороженную веревками и защищенную полицейскими Ильверната, окружила толпа протестующих. У многих из них были плакаты со словами и изображениями, зачарованные так, что на них время от времени появлялись пятна кроваво-красной краски. Другие несли плакаты с фотографиями каждого из чемпионов, опубликованными в газете.

Когда Изобель заметила свою фотографию в руках незнакомца, на нее накатила волна тошноты. Совсем скоро этот спектакль закончится. Как только сядет солнце и опустится Кровавая завеса, магические гарантии самого турнира исключат даже малейшую возможность вмешательства извне или вторжения на территорию турнира. Чемпионы смогут общаться только с другими чемпионами и перемещаться только в пределах города. И протестующие никак не смогут на это повлиять.

Алистер наклонился к Изобель.

– Да начнется шоу, – прошептал он – и по ее шее пробежали мурашки. Она оттолкнула его, испугавшись, что ее снова начнет тошнить.

Мэр Ананд прокричал что-то, чего Изобель не смогла расслышать из-за шума протестующих. Затем, явно взволнованный, он произнес заклинание Громкоговорителя и крикнул так громко, что у Изобель чуть сердце не выскочило из груди:

– ГЭВИН ГРИВ! О… прошу прощения… пожалуйста, успокойтесь…

Гэвин спустился по ступенькам во внутренний двор, пока мэр Ананд зачитывал короткий список достижений Гэвина – настолько короткий, что было даже стыдно.