Все мы злодеи

Почувствовав этот удар, она ахнула и схватилась рукой за грудь. На короткое мгновение мир вокруг нее перестал существовать. Боль… боль была ужасной. Это была агония. Она вырвала воздух из ее легких и вонзилась в кожу, в ее плоть, кости и мозг словно вонзились тысячи игл… И они стремились достичь ее сердца. Выкачать из нее жизнь.

Мир похолодел. Изобель вздрогнула и рухнула на землю, прижавшись щекой к влажным, покрытым мхом булыжникам. У нее не было сил, чтобы закричать.

Она попыталась вытянуть руку, но не смогла даже пошевелиться. Ее сердце сжалось. Холод был таким сильным, что причинял боль. Ее кожу как будто слишком долго держали у льда – но внутренней стороной. Ледяная клетка окружала ее сердце и постепенно сжималась вокруг него.

Затем ее пальцы наконец нашли его.

Медальон.

В течение нескольких недель Изобель была так сосредоточена на другом заклинании, висящем на той же цепочке, что забыла о том, которое висело на ней изначально. Это был величайший подарок, который члены ее семьи преподнесли ей в тот день, когда они с отцом отправились в магазин Рида МакТавиша.

«Жизнь».

У нее едва хватило сил применить заклинание, но когда мир вокруг нее остановился, она сосредоточила все свои силы – все, что от них осталось, – на магии.

Тараканья броня просочилась из медальона, частицы магии роем пробежали по ее коже. Она чувствовала это повсюду. В углублениях между пальцами ее рук и ног. По краям ее ушей виднелись похожие на жуков лапки и усики, которые задевают ее глаза.

Заползают прямо к ней в горло.

Несколько мгновений она не могла пошевелиться. Она не могла дышать. Она могла только паниковать.

Но затем все это внезапно исчезло. Глаза Изобель распахнулись, она откашлялась липкой фиолетовой смолой и ахнула, когда смогла наконец сделать вдох. Медленно проклятье покинуло ее тело.

Алистер Лоу упал на колени, схватил ее за плечи и крепко обнял. Позади него топтались остальные. А за ними лежали без сознания с десяток папарацци и охотников за проклятиями. Приятное зрелище.

– Она жива? – спросила Бриони, делая шаг вперед. Финли положил руку ей на плечо и прошептал что-то, чего Изобель не смогла разобрать.

Гэвин поморщился.

– Она выглядит…

– Я в порядке.

Изобель кашлянула. Она не была уверена, что говорит правду. Ей было холодно – очень холодно.

Глаза Алистера расширились, и он стиснул Изобель еще крепче. Его прикосновение успокаивало, но девушка никак не могла не обращать внимания на Хендри Лоу, с серьезным выражением лица наблюдавшего за происходящим.

– Ты ее исцелил? – спросила Бриони.

Алистер покачал головой.

– Она сама себя спасла.

Изобель нахмурилась и посмотрела на умоляющее выражение лица Алистера. Она вспомнила, как еще вчера он умирал на лесной подстилке и все равно использовал свою жизнь, чтобы спасти ее. Несмотря на то, что его брат воскрес из мертвых, Изобель труднее всего было поверить в то, что Алистер пытался ее убить, даже по ошибке.

Она виновата сама. Почти год она таила обиду на Бриони, на родителей, на весь мир. Она позволила этой горечи прорасти в ее сердце. Позволила ей прогнать всякую надежду. Позволила разрушать все, к чему прикасалась.

И все это чтобы выжить.

И пусть Тараканья броня остановила проклятие, девушка понятия не имела, исцелилась ли она. Ее сердце билось так слабо и медленно, что она едва его чувствовала. Так что, очевидно, никакая холодность или жестокость того не стоили.

Она подняла руку и провела ладонью по его щеке.

– Ты никогда не был чудовищем в этой сказке, Ал, – тихо сказала она.

– Тогда кто я? – спросил он.

Совсем недавно Алистер сказал, что выбор есть всегда.

Изобель схватила Алистера за руку и применила Поцелуй ворожеи. Мысли Алистера пронеслись в ее голове. Она увидела панику, когда его проклятие поразило ее. Увидела события последних нескольких часов, увидела, как он освобождает Бриони.

А потом она увидела нечто гораздо большее, окутавшее все остальные его мысли, как саван. Его горе. С самого начала турнира он хотел только вернуть брата. По сравнению с этой тоской, этой неуверенностью, этой безнадежностью его чувства к ней были огоньком свечи, одиноко мерцающим в темноте. Было плевать, уничтожат они турнир или нет, любит его Изобель или нет. Он не позволит еще раз отнять у него Хендри. Он скорее умрет вместе с братом, чем снова потеряет его.

А Бриони не отступит. Только не теперь, когда она нашла доказательства своей правоты.

И вот теперь Изобель нужно выбирать.

Между подругой, которая предала ее, когда она больше всего в ней нуждалась.

И парнем, которого она любила и который не хотел быть злодеем в этой сказке.

Алистер был прав. У Изобель всегда был выбор, и как бы ни было больно его делать, он все равно был очевиден.

Хендри положил твердую руку на плечо брата – Изобель не поняла, утешал он его или убеждал. Но Алистер не отпустил ее. Еще нет.

С ними столько всего случилось – и за такой короткий срок, – что Изобель не могла понять, умирает она или нет. Она знала только, что у многих из них был шанс выжить.

И это была не какая-то призрачная возможность.