Все могло быть иначе. Альтернативы в истории России

Тот же Звягинцев в своих романах «Бульдоги под ковром», «Разведка боем» и «Вихри Валгаллы» создает альтернативную историческую реальность, в которой приоритет принадлежит не РСФСР, а белогвардейской Югороссии. Группа землян, неформальным лидером которой является Андрей Новиков, получает от инопланетянина Антона океанский лайнер «Валгаллу», нагруженный разнообразной земной и инопланетной техникой, а также тоннель в 1920 г. Осмотревшись в новой эпохе, друзья набирают из русских офицеров-эмигрантов отряд, который тренируют по программе спецназа второй половины XX в., и с этим отрядом переигрывают гражданскую войну в пользу Русской армии барона Врангеля. Но тут возникает новое препятствие — мировая «тайная закулиса», которой поражение большевиков экономически и политически невыгодно. Ударным отрядом «закулисы» является Англия. Поэтому боевые друзья быстро заключают с правительством Троцкого почетный мир и переключаются на нового врага, нанеся поражение английской эскадре.

Мыслители, художники, историки?

Какие же задачи решают авторы, работающие в этом жанре, и какие исторические развилки их привлекают? — вопрошает А. Гуларян. Оригинального ответа на вторую часть вопроса не будет: как и все наше общество, писатели-фантасты особое внимание уделяют периодам Великой Отечественной войны и Октябрьской революции. С первой частью вопроса дело обстоит сложнее, ибо результаты работы у российских фантастов несколько другие, чем у их западных коллег. В российских романах вообще нет американского эгоцентризма, который процветает в их альтернативной литературе и по сей день (Север проигрывает Югу гражданскую войну — и никакой промышленной революции в Европе не происходит), а выводы наших писателей парадоксальные, но очень многое говорящие о русском менталитете[247].

В середине 1980-х гг. в советской фантастике появляются произведения, посвященные проблеме изменения истории: повесть «Берегись, Наварра!» Г. Шаха, опубликованная в журнале «Знание — сила» в 1982 г., повесть «Смерть в Дрездене» А. Аникина (1988). Г. Шах ставит проблему этики, и в своем сюжете, описывающем научный эксперимент по моделированию путешествия во времени, загоняет главного героя в этический тупик: неэтично вмешиваться в ход исторических событий, но и не вмешаться в них, оказывается, тоже неэтично. И вот герой, в гипносне представляющий себя хрононавтом, кричит «Берегись, Наварра!» на улице Медников, спасая тем самым Генриха IV от ножа Равальяка, а после пытается водить за нос свое научное начальство, которое тоже в сложном положении: как сказать сотруднику, не травмируя его, что ничего на самом деле не было. Вывод в конце рассказа однозначный: «Таким образом, если даже создание машины времени для исследования прошлого принципиально осуществимо, это направление следует навсегда закрыть, как закрыты ныне любые опыты, угрожающие физическому, психическому и моральному здоровью личности»[248].

Затем разговор пошел вокруг альтернативной истории Великой Отечественной войны. Изложению одного из ее вариантов посвящено предисловие С. Переслегина к первому тому «Миров братьев Стругацких».

Это эссе, озаглавленное «Бриллиантовые дороги», представляет собой самостоятельное литературное произведение. Согласно «Бриллиантовым дорогам», в 1942 г. в войне побеждает Германия. При этом СССР избегает ужасов холокоста, расчленения и превращения в колонию, так как военная победа вызвала в Рейхе переоценку ценностей и, следовательно, отказ от планов Гитлера в отношении нашей страны. В этой альтернативной реальности формируется двухполюсная система мира, в основе которого лежит противостояние Берлинского пакта и Атлантического союза. А так как прямое военное столкновение между ними невозможно (мешает океан), противостояние переносится в Космос, и начинается соревнование за освоение Пространства. После «Пражской весны» 1968 г. лидерство в Европейском союзе переходит от Германии к Советскому Союзу, и возникает Евразийский Коммунистический Союз, который постепенно включает в себя не только страны бывшего Берлинского пакта, но и Атлантического союза. Таким образом, Переслегин конструирует мир, в котором военная агрессия сублимируется в космическую экспансию, и, самое главное, проигрывает западная буржуазно-демократическая система.