Время возвращать долги

— Ой, да тут и рассказывать нечего, — беспечно отмахнулась Олеся. Потрогав налившуюся синевой шишку на лбу, она поведала: — Вечно хожу, под ноги не смотрю. Выходила из здания, запнулась о порог и улетела вперед. Тормозила головой о колонну. Вот и все, — она чмокнула Креста в уголок губы.

— М-м, — протянул неопределенно он и продолжил гнуть свое: — И поэтому ты плакала?

— Дурочка, да? — закивала головой Олеся, весело смеясь над самой собой, довольная тем, что Женя ей, кажется, поверил.

Но плакала она отнюдь не оттого, как получила эту шишку. Даже если учесть, что «спасибо» ей стоило говорить Киру.

Как только Женя ушел в душ, Олеся мигом подскочила к зеркалу и внимательно вгляделась в припухший лоб. Так, если опустить челку пониже, то никто ничего не заметит. Настя не заметит, это главное. Осталось прогнать из глаз отчаянное выражение, и снова притворяться дальше, чтобы не пугать дочь.

Олеся на несколько секунд прикрыла глаза, а открыв снова, попыталась улыбнуться своему отражению в зеркале. Губы не слушались. Вновь нахлынули мысли о том, что мечта разбита. Мечта, едва успев забрезжить на горизонте ее проклятой жизни, рассыпалась, разбилась вдребезги в одночасье.

И надо же, чтобы в эту минуту перед ней появился Кир! Какой леший занес его туда?!

Он вырос перед ней как черт из табакерки. Неожиданно выпрыгнул откуда-то со стороны, и она растерялась. Растерялась и не смогла ни внятно ничего объяснить ему, ни соврать правдоподобно. Так и стояла там, бессмысленно хлопая на него глазами, беспомощно наблюдая за тем, как он становится все злее и злее.

— Ты мне скажешь или нет, какого х*ра ты здесь делаешь?! — злобно шипел он ей в лицо, понижая голос всякий раз, как только мимо них проходили люди.

— Я просто здесь по делам, — ляпнула она зачем-то первую подвернувшуюся фразу, которая, как на грех, оказалось правдой.

Кир аж позеленел от злости.

— Какие, на хрен, дела у тебя могут быть в юридической конторе? — он ткнул большим пальцем себе за плечо на вывеску, где крупные буквы гласили: «Юридические консультации. Сопровождение в гражданских и уголовных делах». — Сдать меня решила, с*ка?! Телегу на меня накатать?!

— Нет, Кир, нет! И в мыслях такого не было!

Он замахнулся на нее, и наверно ударил бы, не выйди из дверей старинного здания, где сейчас располагались офисы, семейная пара. А когда крыльцо опустело, и возможных свидетелей разборок с ней поблизости не осталось, у Кира зазвонил телефон. Быстро отклонив входящий вызов, опер сунул телефон обратно в карман и вновь переключил все внимание на Олесю.

Оглянувшись по сторонам и убедившись, что вокруг пусто, он схватил ее за волосы и потащил к одной из колонн, украшающих длинное крыльцо. С силой впечатал ее в бетонный столб, отчего Олеся вскрикнула (лоб обожгло болью), и с нескрываемой ненавистью прошипел:

— Не дай бог, узнаю, что под меня копаешь, убью! И тебя, и дочку твою! Поняла?!

Напоследок еще раз дернув ее за волосы, при этом случайно ли или намеренно ткнув ее лицом в ребристые стены колонны, Кир наконец-то оставил ее в покое. Его шаги уже давно стихли за спиной, но Олеся все еще стояла, уткнувшись лбом в прохладный шершавый камень. Из-под опущенных век медленно текли слезы. Было больно, но отнюдь не из-за саднящих царапин на лбу — к грубому обращению она привыкла уже давно.

В душе горела другая боль, причиняя нестерпимые страдания. Слова юриста словно напалмом выжигали последнюю надежду на возможность новой, чистой жизни для дочери. Что ей побои Кира? Заживут и следа не останется. Как на собаке.

Вытерев слезы, Олеся спустилась с крыльца по массивной каменной лестнице, кинула мимолетный взгляд на фасад отреставрированного здания. Она, конечно же, сглупила, не догадавшись найти юриста в другом районе, подальше от вероятной встречи с Киром. Она просто и представить не могла, что опер окажется настолько вездесущ! И сейчас встреча с ним словно прорвала заслонку выдержки, и поток затопившего ее отчаяния было уже не остановить.

Слезы лились и лились рекой, и чтобы скрыться от посторонних назойливых глаз, Олеся надела солнцезащитные очки. Так хоть можно было не отвлекаться на то, чтобы вытирать мокрые щеки, привлекая этим излишнее внимание. В голове горела только одна мысль: «Она должна сделать все, чтобы вытащить Настю!». Угасала ненадолго и снова вспыхивала ярким светом.

В такт быстрым шагам на ум приходили разные мысли, но Олеся отметала их одну за другой как бредовые, практически неосуществимые, нежизнеспособные. Твердо уверена она была только в одном — без Жени ей не справиться, но в него мертвой хваткой уже вцепился Кир.