Время возвращать долги

Сегодня настойчивость парней (молодые, но от этого еще более наглые и требовательные) вошла в конфликт с ее нервозностью. Олеся, даже если бы сильно захотела, не смогла бы расслабиться и «обслужить» их как положено, как они того хотели. И даже выпитое спиртное не помогло. Сил притворяться больше не было. По ее лицу читалось все — то, что они ей противны; то, что доставить удовольствие женщине они не могут (да и не за этим они сюда пришли); то, что секс с ними — это вынужденная мера, и она совершенно не горит желанием сделать им приятно. Поэтому Олеся не удивилась, когда один из парней (она знала их в лицо, но имена даже не пыталась запомнить — зачем?), разозлившись, грязно выругался и резко столкнул ее с себя. Не удержавшись, она потеряла равновесие, завалилась набок и тут же почувствовала, как в районе левой скулы жгуче засаднило — дал о себе знать ушиб о массивную кроватную спинку. Олеся зажмурилась, чтобы сдержать брызнувшие из глаз слезы, чтобы не слышать матов в свой адрес.

Тшш… Осталось совсем чуть-чуть, ее смена близится к концу. Еще несколько мерзких минут, чтобы помочь этой парочке молодых ублюдков получить разрядку, и можно будет идти в душ. Смыть с себя их запах и выделения, убить во рту вкус резины. Но главное — душ, чтобы прийти домой к дочери, и та бы никогда не догадалась, на какой работе работала ее мама.

Глава 11

В котором часу точно должна была вернуться Таюрских, Крест не знал, но на работу ему надлежало явиться к девяти. Уроки в школах, насколько он помнил, тоже начинались примерно в это же время, потому еще с вечера Крест поставил будильник на телефоне на семь. Утром, после сигнала, он неспешно оделся и направился на кухню, налил себе стакан воды. Видимо, услышав его передвижения по дому, первым со второго этажа сбежал щенок и принялся радостно крутиться вокруг него, а следом появилась и Настя.

— Проснулась? Молодец! — похвалил он девочку.

— Это Зефир меня разбудил, — улыбнулась та и, оглядевшись по сторонам, спросила: — Мама еще не пришла?

— Во сколько она обычно приходит? — решил на всякий случай уточнить Крест.

— Обычно это она меня будит и сама готовит мне завтрак, — устроившись на полу, Настя принялась возиться со щенком.

— Так, а уроки у тебя со скольких начинаются?

— Восемь-тридцать.

Он бросил взгляд на часы — половина восьмого. Еще целый час, но мамаше следовало бы поторопиться.

— А что тебе мама обычно готовит на завтрак? — поинтересовался Крест, распахивая холодильник.

— Кашу или яичницу.

— Давай мы сегодня сами приготовим завтрак, — предложил он, оглядев содержимое полок. Варить кашу он не умел, а вот яиц на дверце было предостаточно. — Ты иди пока умывайся.

Таюрских объявилась, когда они уже позавтракали, и он отправил Настю одеваться в школу, а сам домывал посуду. Хлопнула входная дверь, и вскоре Олеся влетела в кухню, прямо в обуви и верхней одежде.

— Где Настя?! — вместо приветствия выпалила она.

Крест многозначительно взглянул на часы, висевшие на стене.

— Ты в курсе, что у твоей дочери через полчаса уроки начинаются?

Хотел добавить, что и ему вообще-то тоже нужно на работу, но девица уже метнулась к лестнице, прислушиваясь к тому, что происходит наверху, и, лишь услышав голос дочери, разговаривающей с собакой, заметно успокоилась и снова вернулась в кухню. И, видимо, только сейчас поняла, насколько сильно опоздала.

— Господи, мне же Настю еще кормить, — она заметалась по кухне.

— Покормил уже, — все с большим интересом приглядываясь к ней, отозвался Крест. Подойдя чуть ближе и учуяв едва уловимый, зато хорошо приглушенный мятной жвачкой, запах алкоголя, он даже присвистнул:

— Ты пьяная, что ли?

— Что? — на секунду опешила та, но невольно все же отшатнулась.

— Водкой от тебя разит, — уже без сомнения заявил парень. — А это что такое? — он кивком указал на красующийся на ее скуле синяк.

Олеся растерялась, отвела глаза, а затем и вовсе повернулась к нему спиной, принялась переставлять чистые тарелки на сушилке для посуды.

— Синяк откуда? — продолжал настаивать Крест. В ответ на ее молчание осторожно спросил: — Помощь нужна?

— Нет, — она порывисто к нему повернулась, — это случайно. Пациенту плохо стало, упал на меня, я — вместе с ним, вот и ударилась об косяк, — даже улыбнулась.

— Ясно, — Крест почти поверил, однако его интересовал и первый вопрос: — А бухаешь на работе чего?

— Я не бухаю, — возмутилась Олеся, — просто… — замолчала, подбирая слова. — Пациент у нас умер… дедушка… помянули… Что, сильно распухло? — она подошла к зеркалу и взглянула на свое отражение. Дотронувшись пальцами до синяка, поморщилась: — Блин… Как я Настю поведу в школу с таким фонарем? — спросила тихо, не обращаясь конкретно к Кресту, продолжила думать вслух: — Замазать надо… К первому уроку не успеем уже.

Крест раздумывал всего несколько секунд.

— Школа где находится?

— В соседнем квартале, — Олеся перевела взгляд на его отражение в зеркале.

— Та, что возле Молочного завода? — уточнил он.

— Да, возле завода… А что? — спросила она с подозрением.