Встреча с куратором не успокоила его. Феннек привык рассматривать эти свидания как возможные пути к отступлению. Одно его слово, и все могло бы прекратиться. Тогда бы ему вскоре позволили вернуться в нормальный мир, воспоминание о котором с каждым месяцем становилось все более расплывчатым. Привычная рутина была тем успокоительным мостиком, который связывал две его вселенные. Внезапно он почувствовал, что этот выход закрыт. Дурацкая мысль, вызвавшая в нем одновременно ярость и беспокойство. Беспокойство, только усиливающееся от предстоящего путешествия, несмотря на подстраховку со стороны Луи.
Повинуясь выработавшемуся за долгие недели слежки инстинкту, ноги сами привели Феннека к Сесийону.
Несмотря на кажущуюся тишину, он предусмотрительно подошел к дому со стороны паркинга.
В темноте на набережную повернул белый пикап.
Карим поискал взглядом окна обращенного на четвертом этаже, нашел их и отметил, что свет в квартире потушен. Он взглянул на часы. Должно быть, Джафар спит, а ему неплохо было бы вернуться домой и собраться.
В кафе Ружар устроился прямо перед выходящей на улицу застекленной стеной. Он прекрасно видел Амель, занявшую позицию в тридцати метрах от него, на парапете бассейна на площади Отель-де-Виль. Она закуталась в длинное коричневое шерстяное пальто и, обернув шею шарфом, закрывающим половину лица, спрятала под ним руки, так, чтобы не было видно цифрового фотоаппарата с телеобъективом.
Они ждали «Мартину».
Журналистка сидела лицом к своему собрату. Она следила за всеми входящими, ища женский силуэт, и не приметила мальчика, приблизившегося к кафе с какими-то бумагами в руке. В тот момент, когда парнишка вошел, взгляд ее, не задержавшись, скользнул по нему, немного поблуждал и остановился на Ружаре.
Парнишка сидел за его столом.
Он что-то передал журналисту. Через объектив фотоаппарата Амель разглядела плотный конверт. Посланник отбыл. Когда он переступал порог, молодая женщина встала и слегка передвинулась, чтобы не упустить его из виду, когда он станет переходить площадь.
Ружар распечатал конверт. В нем находились ксерокопии. Отчет о вскрытии трупа, составленный на некую личность по имени Мишель Хаммуд и, судя по всему, заслуживающий доверия. Причина смерти: утопление. Журналист пролистал прикрепленные к документу судебно-медицинские фотографии, отметил состояние тела. Статья, упомянутая «Мартиной», как будто касалась какого-то утопленника?
К одной из страниц был подколот маленький листок для заметок, на нем было нацарапано несколько строк: «Кто-то задался целью научиться плавать в Сене. Это бы могло кое-кого развлечь, но… Уголовную полицию, разумеется под эгидой Сент-Элуа. Поразительно, не правда ли?» В конце сообщения выделялось одно слово: «Хавала».
Амель видела, как мальчишка остановился посреди площади. Но там группа прохожих обоего пола частично его заслонила. Ей показалось, что парнишка поднял голову и с кем-то заговорил. Силуэт человека в черном пальто.
Спустя несколько секунд маленький курьер уже уходил. Один. Чуть позже взрослые тоже разделились и разошлись в разных направлениях. Журналистка помедлила, встретилась взглядом с Ружаром и пожала плечами. С некоторым сомнением она подняла фотоаппарат и направила его на черное пальто, которое теперь лишь частично видела в толпе. Человек уже почти скрылся за дверью метро, Амель успела сделать только два плохо наведенных снимка.
И тут ее осенило.
К ней подбежал Ружар:
— Где он?
— Там, в метро. В черном пальто. Эй, подожди!..
Не слушая ее, он бросился к станции. Когда он выскочил на перрон, состав как раз отходил. Никого. Он прорычал: «Чертово отродье!» — что заставило улыбнуться или поморщиться стоящих на другой платформе пассажиров.
Спустя несколько минут Амель обнаружила его, поникшего и задыхающегося, на скамейке. Ей удалось догнать подростка.
— «Мартина» — это не женщина. — Стараясь восстановить дыхание, она глубоко вдохнула. — Это мужик, мужик!
Сидя в сторонке на верхней палубе парома, Карим смотрел на медленно исчезающие во тьме огни испанского порта.
Рядом с ним устроилась молодая, коротко стриженная блондинка в очках. Она склонилась к нему, держа в пальцах сигарету.
— Would you have a light?[132] — Первый сигнал. По-английски. По ее наблюдениям, все в порядке.
— Эта палуба для некурящих. — Ответ Феннека. По-французски. И по его наблюдениям, все в порядке.
— Я не заметила. — Второй сигнал, на том же языке. Девушка его поняла.
— Посмотрите на нижней палубе. — Агент готов выслушать инструкции.
— Каюта триста восемнадцать. В два пятнадцать. — Незнакомка оставила его в одиночестве.
Ружар велел Амель вернуться домой и ждать его сообщений. Ему надо подумать и навести справки по поводу последних откровений «Мартины». Он сообщит ей, когда что-то узнает. А пока он поручил помощнице кое-что выяснить. На горизонте вырисовывался еще один день в библиотеке.
Амель включила компьютер, постояла перед проигрывателем и выбрала тишину. Скинув туфли в углу гостиной, она уселась перед экраном.