Время от времени

– Д’Оги сказал, что за Красное Питье умереть не жалко! – И снова впала в забытье.

Я зажал ей ноздри и держал их, пока она не начала задыхаться. После этого я прокричал ее имя, и Рейчел, поперхнувшись, тряхнула головой.

– Оставь меня в покое! – пробормотала она, вяло отмахиваясь от меня.

– Кто он такой? – продолжил я кричать на нее.

– А?

– Кем был Д’Оги?

– А? О… Не знаю.

– Почему он хотел меня убить?

– Не зна-а-а-аю!

– Он рассказывал что-нибудь о себе?

– А?

Тряхнув женщину снова, я повторил последний вопрос. Она попыталась ударить меня.

– Рейчел, я серьезно. Говори, что он сказал, – потребовал я страшным голосом.

– Только то, что его назвали в честь отца и лучшего друга отца.

– Его отца звали Оги?

– Нет. Огастес.

Мне будто дыру в груди пробили.

– Не знаю, что значит «Д», – пробормотала тем временем Рейчел.

Комната будто закружилась вокруг меня. Я снова подоткнул одеяло своей подруге и позволил ей погрузиться в сон. Больше расспрашивать ее мне не требовалось. Я в точности знал, кто такой этот пацан, хотя до этой секунды даже не подозревал о его существовании. Д’Оги был назван в честь отца Огастеса и лучшего друга отца – Донована Крида.

Донован и Огастес – Д’Оги.

Огастес Куинн был моим лучшим другом больше пятнадцати лет. Мы вместе убивали, вместе работали и защищали нашу страну. Он был просто монстром, родившимся с редкой болезнью, исковеркавшей ему голову и черты лица. Около четырех лет назад Огастес влюбился в молодую мошенницу по имени Элисон, которую я завербовал работать на мое агентство в нацбезопасности. Примерно в то же время меня постигла медицинская проблема, повергшая меня на три года в кому. Когда я оклемался, то узнал, что Огастес похитил Элисон и держит ее в бетонной камере на своем складе в Филадельфии. Это долгая история, но чтобы спасти Элисон, мне пришлось прикончить лучшего друга.

Блин.

Огастес не говорил, что у него есть сын.

Жизнь порой – чистейшее безумие, знаете ли.

Ух ты!

А, ладно, насрать…

В смысле, теперь-то уж ничего не попишешь, верно?

Разве что дописать эту главу своей жизни, закрыть ее и двигаться дальше.

Глава 28

Земля вокруг церкви была ровной, и этот участок тесно обступали сосны. Храм высотой в два этажа был построен целиком из слюдяного песчаника, кроме красной гофрированной металлической кровли, деревянной двери и окон. Перед церковью была паперть, мощенная сланцем, футов двадцать шириной и двенадцать длиной. Справа от церковного здания было две колонны из песчаника, возвышавшиеся футов на пятнадцать, а сверху их связывало известняковое навершие. В паре дюймов под этим навершием на деревянной балке висел старинный чугунный колокол. Веревка от языка колокола была достаточно длинной, чтобы свисать до земли, но ее привязали к крепежной утке, чтобы до нее не дотянулись дети.

Мы припарковали машину Бет на гравийной площадке с левой стороны, и под этим углом я увидел деревянный балкончик на небольшом щипце[14]. Прежде чем выйти из машины, миссис Дэниелс очень ласково положила ладонь мне на запястье. Я поглядел на ее руку, а потом поднял глаза к ее лицу. Мгновение она не отводила взгляда, но затем закрыла глаза. Наклонившись, я легонько поцеловал ее в губы, однако она не ответила на поцелуй.

Я поцеловал ее снова, и на этот раз Бет открыла глаза и поцелуй получился взаимным. Я начал придвигаться ближе, жаждая продолжения, но она проронила:

– Еще не время.

– Ты уверена? – спросил я. – Потому что мне кажется, что как раз самое наше время.

Улыбнувшись, женщина сняла ладонь с моего запястья и приложила ее к моему лицу. Я еще ни разу не чувствовал такого прилива энергии от человеческого прикосновения, даже от Кэтлин Чепмен, на которой едва не женился.

– Нам это уготовано, и это случится, – пообещала Бет, – но пока еще не наше время.

– А не могу я получить всего пятнадцать минуток этого с тобою через улицу на пляже?

Моя начальница восхитительно выпятила губы – совсем чуть-чуть, – а потом со вздохом промолвила:

– Я еще не готова, да и ты не готов. Но когда придет наш час, ты не будешь разочарован. Обещаю.

– Значит, залог под предлогом дождя…

– Давай назовем это сердечным залогом, – сказала Бет, кладя ладонь мне на сердце.

Я поглядел мимо нее через окно, думая о том роскошном, пустынном пляже в жалких двух минутах отсюда.

– А как насчет быстрых десяти минут сейчас, а когда оба будем готовы, вычтем этот срок из вечности? – попробовал я все же настоять на своем.

– Ты жестко торгуешься, – ответила сидящая рядом со мной женщина, – но нет.

– Что ж, ты определенно вывела меня из игры.