Время от времени

Поглядев на меня, девушка улыбнулась:

– Верно.

– В смысле, даже сейчас, вероятно, наберется тысяч пять Либби Вэйл, расхаживающих вокруг?

– Скажите лучше, четыре.

– Четыре тысячи?

Снова потеребив ожерелье, Вэйл выложила:

– Я проделала интернет-поиск. Нас ровно четверо во всех Соединенных Штатах.

Тонкая золотая цепочка вокруг шеи Либби выглядела совсем новой. А роль подвески на ней играл старый круглый кусок металла с чем-то вроде древней гравировки.

– Расскажите мне о своем ожерелье, – попросил я.

– Я нашла его, копаясь в лазе в первый день пребывания здесь. Я словно бы вышла на него, была притянута к нему в первую же минуту, как мы свернули за угол. Оно довольно старое, но отношения к Джеку Хоули не имеет. Разве что он обожал играть в регби!

Сняв ожерелье, она отдала его мне. На одной стороне подвески кто-то нацарапал слова: «Я люблю», а с другой было так же нацарапано слово «Регби».

– Насколько оно старое? – поинтересовался я.

– Очень старое, не меньше двухсот лет. Но оно не восходит ко времени Джека Хоули. Я знаю, потому что провела исследование этого вида спорта, и до семьсот пятидесятого года его никто не называл регби.

– А что стало с Хоули?

– Он был схвачен и повешен двадцать пятого марта семьсот одиннадцатого года.

– Вы уверены?

– На сто процентов.

С мыслью о том, как фальсифицировал собственную смерть пару раз, я уточнил:

– Откуда у вас такая уверенность?

– Двое моряков вступили в команду Хоули, когда все ее члены были в увольнении на берегу в Чарльстоне, Южная Каролина. Они выдали Джека властям после того, как целый месяц видели, как он командует кораблем.

– А почему вы уверены, что он не закопал свое сокровище в Чарльстоне?

– Потому что, по словам тех двух предателей, он ни разу не покидал корабль в Чарльстоне. Его схватили в Сент-Олбанс при попытке закупить продукты для перехода до Ямайки.

– Были ли на суде свидетели?

– Его лучшие друзья, Джордж и Мэри Стаут, были вынуждены дать показания. Вопреки собственной воле они опознали Джека и признались, что он поднимался по Литл-Ривер на веслах и останавливался в их владениях. Их дети сказали, что Джек проводил там много времени.

– И вы обыскали этот район?

– Каждый квадратный дюйм. Я уж думала, что добилась своего, когда обнаружила старый колодец на территории, фактически принадлежавшей Стаутам. Но я не ощутила там ни намека на флюиды.

Пару минут мы просидели молча. Потом я заговорил снова:

– А как вы собираетесь объяснить свое исчезновение?

– Когда я буду готова вернуться в общество, попрошу кого-нибудь увезти меня за полстраны отсюда и высадить в лесу близ какого-нибудь города. Добреду до города и скажу, что была похищена, что мне завязали глаза и перевозили с места на место настолько часто, что я не знаю, где была все это время, – ответила девушка. – Мне будут задавать массу вопросов, и я буду немножко путаться, но если я не буду путаться, концы не будут сходиться с концами, правда ведь?

– Помощник шерифа сказал, что вас похитили.

– В фигуральном смысле, а не в буквальном. Когда истинные потомки приехали и поговорили со мной, я решила, что они с ума посходили, но обещала подумать об этом. В тот вечер, одна в своей комнате общежития, я начала шептать свое имя и думать о Хоули. И что-то случилось. Я знаю, что вам это покажется безумием, но я ощутила, как он произносит мое имя. В следующие пару месяцев это происходило несколько раз.

– Вы правы, это кажется безумием.

– Я же говорила…

– А не было у вас в роду случаев сумасшествия?

– Я ни одного не нашла, хотя искала будь здоров, уж поверьте!

– Значит, началось это как охота за сокровищами, а сейчас вы помогаете людям… Если вы хотите огрести большие деньги, почему бы вам не устроить реалити-шоу на телевидении, заработав миллионы?

– Как я уже сказала, я не хочу превращать свою жизнь в паноптикум. Вдобавок я углубилась в свои исследования, и вещи, от которых я прежде отмахивалась, обрели для меня смысл.

– Например?

Либби словно просияла, подхваченная мгновением:

– По-моему, я наткнулась на нечто более ценное, нежели деньги!

– Что же это?

– Секрет моего происхождения.

– В каком смысле?

– Мы все – плоды собственного происхождения, мистер Крид.

– А почему это так важно?

– Ну, я потомок знаменитого пирата, – улыбнулась моя собеседница.

– Джека Хоули.

– Да, Джентльмена Джека, как он предпочитал зваться. И около трехсот лет назад…

Настала моя очередь вскинуть ладонь:

– Я знаю эту историю.

Глаза Либби сверкнули.

– О нет, не знаете!

– Знаю.

– Извините, но нет.

– Может, не во всех деталях, – уступил я, – но, по-моему, я довольно хорошо ухватил суть.

– Уж поверьте, – заявила Вэйл, – вы даже не догадываетесь.

– А по-моему, знаю, – упорно стоял я на своем.

– Ой ли? – лукаво усмехнулась девушка, и из груди у нее вырвался смешок. – Ой ли? – повторила она громче, и после этих слов ее хихиканье все усиливалось, пока не зазвенело по всей крохотной комнатушке, эхом отражаясь от стен.

Часть вторая Прежде

Глава 1

Лета 1710-го от Рождества Господа нашего…

Корабль был громаден.