Время новых дорог

Кучинский закусил губу, щелкнул пальцами и, прихватив со стола папку и сделав озабоченное лицо, пошел к выходу. Пересек приемную и вошел в кабинет шефа — Сашиного отца Владимира Григорьевича Сожникова.

— Не могу до ребят дозвониться. У тебя что-нибудь есть?

— Только что тренер звонил: вылетели на снежник. Все в порядке. К вечеру будут на базе.

— Не понимаю я их сегодняшних увлечений. Сам когда-то с ума сходил — бокс, футбол, машина. А их к черту на рога все тянет. Ирина по ночам не спит — все ей что-то кажется.

— Элементарно, Владимир Григорьевич. Век информации и скоростей. Им кажется, что они все знают и все могут. А в глубине души наверняка понимают, что знают и могут всего ничего. Хотя бы по сравнению с нами. Вот и проверяют себя.

— Умный ты, Леонид, — задумчиво сказал Сожников. — Умный и спокойный. Это хорошо. Договор подготовил? Давай.

Кучинский протянул ему папку.

Поздний вечерний звонок оторвал Незнакомца от ноутбука, по которому он изучал последние биржевые котировки. Он внимательно выслушал какое-то сообщение, отключил мобильник и некоторое время сидел неподвижно, задумчиво глядя пред собой и барабаня пальцами по столу. Наконец решился, набрал номер.

— Владимир Григорьевич, извините за поздний звонок. Вас беспокоят с базы… Нет-нет, ничего страшного. Нам сейчас сообщили, что группа не вышла на точку встречи, откуда они должны были начать сплав…

— Вряд ли что-то серьезное. С утра объявим поиск. Горы есть горы.

— Конечно. Я им советовал отложить, поскольку с утра облачность, не стали даже слушать.

— Конечно, примем все меры.

— Если бы что-то серьезное, они бы вышли на связь. Хотя тут есть мертвые зоны, где связь бесполезна.

— Обязательно. Как только что, я вам звоню. В любое время? Понял.

— Кучинскому я уже позвонил.

— Да. Да. Я понимаю. До свиданья, Владимир Григорьевич.

Группа расположилась у небольшого костерка, разведенного у корней огромной, в несколько обхватов лиственницы.

Наташа полулежала, прислонясь к стволу. Ее нога была туго обмотана Сашиной спортивной майкой. Она пристально смотрела на огонь и иногда хмурилась от боли. Саша, у которого был до крови расцарапан лоб, ворошил веткой угли и изредка подбрасывал в костер очередную порцию сушняка. Виктор лежал на своей доске, закинув руки за голову, и смотрел в темное небо. Тренера с ними не было.

— Согласен, — вдруг сказал он раздраженным голосом, словно продолжая недавно оборвавшийся разговор, — по отдельности такое могло случиться где угодно. Летчики из-за облачности перепутали вершины и высадили нас черт знает где. Бывает. Мобильник может отказать — тоже бывает. Правда, чтобы все три отказали — это уже не смешно. Ракета вместо того, чтобы взлететь вверх, шипит и прыгает, как лягушка, по земле — ладно, китайская кустарщина, хотя можно было и пораньше озаботиться. Пожрать ничего не взяли — просто дурь, понадеялись на уху и рябчиков на вертеле. Но чтобы все это сразу, господа, такое — только у нас, на нашей святой и великой Руси. Так сказать, квинтэссенция роковых случайностей превратившихся в закономерность.

— Добавь сюда мастера спорта, заработавшую травму в элементарной ситуации, — грустно сказала Наташа. — Накрылись теперь мои международные соревнования.

— Нам бы теперь всем вместе не накрыться. Погода портится. Затянет облаками — и все, ищи-свищи. Куда Павла Сергеевича понесло? Что он хочет отыскать в этой темноте? Глупо! И вообще — все глупо.

— В одном ты прав, — вдруг сказал Саша. — Слишком много случайностей.

— А в чем не прав? — приподнялся Виктор.

— Это не закономерность, а стечение обстоятельств, с которыми можно бороться. Могло случиться с кем угодно и где угодно. Случилось с нами. Раскиснем — будет только хуже. Надо искать.

— Что?!

— Как дать знать о себе. Все три мобильника не могли выйти из строя. Значит, мы в мертвой зоне. Если подняться наверх, связь появится.

— Какая еще «мертвая зона»?

— Он прав, — сказал появившийся из темноты тренер. — В горах это бывает. Ты же сам говорил — 50 %. Мне другое непонятно.

— Что именно?

— Должна быть река. Там внизу должна быть река. Её нет.

— Почему должна, если мы вообще не знаем, где находимся?

— Вокруг гольцы, снежники. В любом распадке должна быть река. Её нет.

— Хочу пить, — сказала Наташа. — У меня, кажется, температура.

— А это уже закономерность, — буркнул Виктор.

— Что ты несешь?! — строго спросил тренер…

— Скоро у всех у нас будет температура. Без еды, без воды, неизвестно где и неизвестно какая будет завтра погода. Лично у меня окружающая сырость мгновенно превращается в простуду или ангину. Ты куда? — спросил он поднявшегося Сашу.

— За водой.

— Которой нет.

— Поднимусь к снежнику.

— Шею в такой темноте сломаешь. До утра можно потерпеть.

Саша, не ответив, растворился в темноте.