Время неба

— Ты представить не можешь, как паршиво мне было все эти дни. Обещал не доставать сообщениями, потому что тупой. Неизвестность — тот еще ад… Я не знал, кого ты выберешь — меня или этого… и метался. Результат: косяки в шараге и на работе, скандалы с маман, пьянки с кунами, драка возле ТРЦ и административка… Мне не нравится так жить. Даже если у него больше шансов — дай хоть один мне…

Его простые сбивчивые признания в клочья разрывают сердце, оно болит и обливается кровью. Я тоже скучала как сумасшедшая, нуждалась в нем, сомневалась и страдала, и собиралась многое сказать…

— Пять суток — слишком долго, Май… Видишь руки? — он заводит их за спину. — Пожалуйста, просто обними меня!

Доводы рассудка рассыпаются в прах, и крышу окончательно сносит. Подаюсь к нему, обнимаю изо всех сил, нахожу его горячие ладони и смыкаю на своей талии.

Тимур напрягается, шумно вздыхает и резко прижимает меня к себе. От него волшебно пахнет, надежное тепло согревает и успокаивает. Дрожь курсирует по сцепленным телам, сердцебиение сбивается с ритма, от восторга и ужаса кружится голова. Я всхлипываю, а он тяжело дышит в мою макушку.

— Давай забьем на все и останемся тут… — предлагает Тимур, осторожно, словно проверяя границы дозволенного, поглаживая мою спину. — Лягу, где скажешь. Или… вообще не будем спать.

Шутит он, или нет — по тону не разобрать. Если серьезен, то… сейчас я боюсь его как огня.

Выворачиваюсь из крепких рук, больно проехавшись лопатками по стене, благоразумно встаю поодаль и пытаюсь отдышаться.

— Нет. Давай побываем там. Ты хотел, и я… тоже давно никуда не выбиралась.

Смерив меня задумчивым, все понимающим взглядом, Тимур кивает и, поправив козырек бейсболки, криво улыбается:

— Окей. Только одевайся теплее. Там дубак.

***

19

19

Второе за сутки путешествие на электричке — приключение, не случавшееся со мной целую вечность.

Колеса устало и монотонно гремят по рельсам, на поля за окном опускается пасмурный вечер, глаза слипаются, серые картинки родных просторов затуманиваются и сменяются короткими снами. Рука Тимура лежит на моей талии, а моя голова — на его плече.

Ехать недалеко — сорок минут со всеми остановками, и вот мы уже взваливаем на себя рюкзаки и вытряхиваемся на пустой перрон.

Старый район начинается сразу за исписанным непристойностями бетонным забором, отгородившим «железку» от ветхого жилья — домиков дореволюционной постройки, кривых тополей и полнейшей разрухи. Когда-то именно отсюда начался город, но за сотню лет щупальца улиц отползли на многие километры на запад, жители потянулись к цивилизации, а исторический центр, подлежащий расселению, постепенно превращается в заброшку — у большинства зданий разбиты стекла, выломаны двери, стены разрисованы граффити.

— Так и происходит жизненный цикл любого явления. Начало, расцвет, упадок и смерть. В этом упадке я родился и вырос, наверное, поэтому такой загруженный… — Тимур ловит мою руку и переплетает наши пальцы. — Мой дом уже снесли. Скоро там будет парковка и торговый центр.

Поразительно, но в таких условиях еще живут люди — по растрескавшемуся асфальту ползут редкие машины, на веревках, растянутых во дворах, сушится белье.

— Кому же пришла идея устраивать здесь мероприятия? — искренне недоумеваю, и по коже проходит холодок. Сцепленные руки усугубляют ощущение нереальности.

— Увидишь! — загадочно отзывается Тимур, ныряет под трубы теплотрассы и тянет меня за собой.

За домами начинаются луга и лесополоса, вдоль нее из земли разноцветными пузырями вздымаются туристические палатки и скучают припаркованные авто. Народу собралось довольно много — играет музыка, дымятся мангалы, с визгом и смехом носятся дети. В центре поляны суетятся два десятка человек — кто-то поджигает сложенные нодьей бревна, кто-то расставляет на невысоком деревянном помосте колонки и разматывает провода. Идиллия культурного загородного отдыха во всей красе.

Радостно скалясь, к нам направляется взлохмаченный синеволосый чувак в черном анораке, и я опускаю голову.

— О, Тимыч! Доехал все-таки? — орет он, несколько деятельных типов как по команде оборачиваются и кивают нам.

С трудом высвобождаю руку, прячу в карман и шиплю:

— Тимур, давай договоримся. Я здесь в качестве твоей знакомой!..

— Да брось!.. Здор о во, Кир! — приветствует Тимур подошедшего — примерно моего ровесника — и, в ответ на заинтригованно-вопросительный взгляд, скользнувший по моему лицу, вдруг выдает: — А это Май. Моя будущая жена.

У меня отвисает челюсть. Рефлекторно натягиваю пониже козырек бейсболки и больше всего на свете хочу провалиться в ад. Он опять чертовски много рисуется, привлекает внимание к моей персоне, ставит в неловкое положение, и я снова чувствую себя лишней. Напрягаюсь всем телом, заранее выискиваю ответы на возможные вопросы, но их никто не задает — растрепанный чувак желает нам приятного отдыха и отваливает.

— Ты что несешь? Ты же обещал! — шиплю, и язык заплетается от возмущения, но Тимур смеется, обнимает меня за плечи и ведет к посадкам.

— Расслабься, тут все свои. Все хорошо!