Время Любви

Вроде бы немного этого стыдился и нервничал, но это ровно ничего не меняло. Инстинкт сильнее.

А я думал, что Укки – первый человек за ближайшие десять лет, к которому я по-настоящему привязался, и мне это досадно было. Будто у тебя обжился котенок, ты его кормил, он у тебя на подушке спал, мурлыкал и мышей ловил, казалось, что тут обоюдная симпатия есть, но в один прекрасный день этот подлый зверь непонятно с чего вцепился в тебя всеми когтями и убежал. Зараза…

Вот и подпусти кого-нибудь поближе! Больше, думаю, ни за что. Баста. Слава Творцу, что это еще не баба отожгла, а всего-навсего пилот.

Но это все лирика, а жить дальше как-то надо. И мне спать хотелось не по-детски. А охранять меня, если что, должен юный маньяк с мечом.

– Ладно, – говорю, – Укки. Мне теперь поспать бы. Ты же честный боец, правда? Во сне меня не прирежешь?

У него едва ли не слезы на глаза навернулись.

– Как ты можешь так думать, Фог? – говорит. – Ты сам злишься на меня, потому что это пришло в Бездне, и сам подозреваешь в отвратительных вещах… Неужели я похож на такую низкую мразь?

– Не то, чтобы, – говорю, – но у тебя время любви. Ты неадекватен чуток, сам себе не подконтролен. Ты не подумаешь, что это самый простой способ решить все проблемы, а?

Тогда он поцеловал клинок. И всхлипнул.

– Фог, – говорит, – я никогда не совершу низкого поступка, клянусь тенями родителей. Я к тебе очень привязан, честное слово, даже больше, чем сам ожидал – ты ведь с Мейны, а это гадкое, безнравственное место… Но все равно. Ты – мой самый близкий друг, наши отношения может решить только честный поединок.

И вытер слезку. Он так трогательно выглядел, что я сглупил.

– Может, – говорю, – тогда как-нибудь так обойдемся? Без кровопролития?

Слез в секунду как не бывало. И всех сантиментов тоже. Укки понесло, он снова выдернул меч.

– Ах, – говорит, – ты презираешь меня, да? Я, значит, в твоих глазах, только и могу, что ударить спящего, так? Я, по-твоему, поединка не стою? Мы, значит, вернемся на твою поганую Мейну с этой дурацкой культурой – и ты просто выставишь меня, да? Брезгуешь поединком с такой мелкой тварью? Ну давай, скажи? Я еще сопляк для тебя? Малек, да? Ну говори, чего там!

Вот, думаю, блин, я старый идиот… Ни к черту из меня ксенопсихолог.

– Ну что ты, – говорю, – дружище. Я тебя просто не понял. То есть, я, конечно, старый больной пес, а ты молодой и шустрый, но драка так драка. Разве что мне было бы жаль…

И он тут же вскинулся:

– Ах, жаль?!

Тьфу же ты, думаю, пропасть.

– Жаль, – говорю, – если наш с тобой бой выйдет второпях и в этой дыре.

Он опустил меч, улыбнулся.

– Я тебя перебил, не дослушал, прости.

Я понял, что угадал фишку, и дожал:

– Ну, мы же с тобой, Укки, не как-нибудь «привет-пока», да? Мы уже старые друзья, пережили много. Этот поединок достоин быть хорошо оформленным. Красиво. Без суеты. И чтобы эти гаврики с волосней под ногами не мешались.

Укки это выслушал с мечтательной улыбочкой. Нежно. Задвинув меч в ножны.

– Как, – говорит, – славно, Фог, что ты тоже так это видишь. Для меня тоже очень важно, чтобы между нами все было правильно. Мне хочется верить, что ты меня не подставишь.

– Можешь мне полностью доверять, – говорю.

Я сел на камень рядом с нашим имуществом, и Укки сел, но не так, как раньше бывало. Он будто боялся ко мне случайно прикоснуться – отодвинулся и подобрался.

– Прости, – говорит, – Фог, но юноша, для которого только что настало время любви, не может доверять полностью никому. Даже собственному отцу. Ах, если бы ты знал, какие грязные вещи знает история Нги-Унг-Лян! Грязные, отвратительные вещи, но хуже того, что кое-какие из них случаются до сих пор… а ты, все-таки, намного старше меня.

Смешно, но тут мне жаль его стало. И вообще – мальчишек его расы. Если я, думаю, правильно понял этот расклад, то отцы, случается, сами убивают подростков покруче, чтобы свой статус не ронять. И с чего бы ему спокойно довериться мне при таком диком раскладе?

А он сидел на камне, подобрав ноги под себя, хохлился, с таким встревоженным напряженным лицом, осунувшимся в одночасье, с мечом на коленях – жутко одинокое существо, даже дома офигительно одинокое. И я подумал: а ну, как ему повезло, что он сирота? Он же теперь смертельно боится, что я окажусь подлецом, как толпа всякого народу с Нги-Унг-Лян… интересно, кого бы это ему мейнцы напоминали, если он так от них шугается?

– Укки, – говорю, – дружище мой отважный. Я, может, и пират, но не подлец. Я никогда никого не подставлял и в спину не бил, а уж тебя – в принципе не могу. Мы вернемся и устроим шикарный поединок по твоим правилам, да?

Он кивнул, как ребеночек. Кротко, по-старому.

– Ну все, – говорю. – Теперь я посплю, а ты покарауль наши вещи. Культуру – это важно, но компьютер – это важнее.

Он снова кивнул.

– Конечно, Фог.

И я лег спать. С компьютером под головой. Я, как ни странно, тоже слегка успокоился.

Паршиво я спал, если честно. Психанул. И не из-за обстановки, смешно сказать. Из-за Укки.