Время легенд

Временами налетал ветер. Словно вздох, тяжёлый и протяжный, проходил он по вершинам кедров, слегка их покачивая. Потом вновь воцарялась тишина, в которой было слышно даже биение собственного сердца. Ряж помаленьку заканчивался, и дорога пошла под гору, чего Олег не любил. Ему больше нравилось тянуть вверх, и чтобы долго. А для его крепких, с детства привыкших к тайге ног это было одно развлечение.

– Давай-ка, паря, передохнём. Вижу, убрался ты капитально. Как старый мерин борону тащишь, – предложил в очередной раз Олег, усмехаясь без злобы над притомившимся товарищем, уже высматривая место под короткий отдых. – Доедим твоего рябчика, почаюем. Время пока есть. А там, глядишь, поросёнок какой зазевается. Поджидает нас под горочкой. Вот, мол, я, берите меня. А дубняк там хороший, жёлудя всегда много. Сейчас весь кабан там. Тут мы его и возьмём тёпленьким.

Приунывший до этого Рома шустро скинул рюкзак и принялся утаптывать место под костёр. Береста сразу взялась огнём, скоро затрещали сучья, и воздух наполнился горьковатым дымком.

Сидели молча, ожидая, когда закипит в чайнике. В дороге Олег сорвал несколько ягод шиповника, пригодился и лимонник, что в изобилии рос недалеко от зимовья. Чай вышел душистым, с наваром от берёзовой чаги. Доели остатки мёда, потом покурили одну на двоих. Нехотя перекидывались фразами. Негромко смеялись. Ромка охотником не был, больше франтился. Особенно своей экипировкой, да редким, совсем новым ружьём, с которого он едва ли не сдувал пыль, а этого Олег не любил. Оно, конечно, правильно. Уход за оружием необходим. Но в лесу это как-то обижало. Хуже будет, когда оно в нужный момент промолчит, а такое тоже бывало.

– Ты, Рома, не спеши лишний раз за ружьё хвататься. Поглядывай лучше по сторонам, и под ноги не смотри. Дурная эта манера, сразу видно, городской. Наверное, с девок глаз не спускаешь? И головой не верти, всматривайся, вслушивайся, приучай голову к работе. Сосредотачивайся, тогда и мысли ненужные постепенно уйдут. Они и не дают тебе видеть вокруг.

Ромка морщил брови, дулся, но не спорил.

…– Зверь-то не мишень, стоять на месте не будет. Потому и не отвлекайся мыслями. Подмечай, что увидел. Где кора ободрана. Там птица взлетела. В тайге случайностей не бывает. Услышал ворон, всё. Считай, кого-то обсуждают. Здесь своя грамота. Но зверя перехитрить сложно, а увидел, тогда не медли, стреляй. И на мушке долго не держи, зверь ждать не будет. Это тебе не мишень в тире.

Олег говорил не спеша, объясняя повадки каждого зверя, наделяя его разумом, и всякий раз сравнивал с человеком.

– Ну а если медведь неожиданно выскочит? Тогда как же? – озираясь от каждого налетевшего шороха, вопрошал Ромка.

– Я бы не стал, – почему-то с усмешкой ответил Олег. – Жалко мне косолапых. Кому они вредят? Пасек не стало, разорять нечего. А питаются они больше растениями. Разве что шатуна встретить. Не знаю. Не слышал про такое. Наши медведи обычно дают дёру, если человека завидят. Мне их почему-то жалко. Боятся они нашего брата.

Олег некоторое время молчал, потягивал сигарку, и как будто вспоминал. Потом улыбнулся. – Знавал я одного отчаянного парня. Росточком-то вроде тебя. Генкой, что ли звать его. Глаза голубые голубые. Улыбка до ушей. С Биробиджана вроде. Да тоже в милиции работал, водителем. Может ты и знаешь его. И время, как сейчас. Снежок сыпет. А ещё издали пятно заметили. Кабан ни кабан, или медведь. Следы–то вот. Точно, косолапый, не залёг ишо. Чего не сиделось бедолаге. Мы к рёлке подьехали, а идти в неё страшновато, ружьё на троих одно. А его же выгнать надо. Он там по кустам бегает, рычит, страху нагоняет, а на открытое место не идёт, знает. Видать стрелянный. Тут Генка, вот так бросил окурок, и главное, улыбается по-детски, ну смеётся над нашей трусостью. Дай говорит твоё ружо, пойду его буцкну. А Лопатин, тоже, лиса старая, не даёт. Ему-то страшно и жадно видать. Ну ладно говорит. Идите на другую сторону, я его на вас погоню. Это Генка говорит нам. Вырубил берёзку молодую, вроде дубины, и пошёл в лес. И видно. Мишка встанет на дыбки, бросится, а Генка как затопает на месте, и тоже рычит. По стволам стукает, а назад ни шагу. Тот обратно. Так и выгнал на Лопатина. А тот-то его уже в упор. Так вот паря. А ты говоришь. Медведя боятся, в лес не ходить.

Пока Олег рассказывал, Ромка неотрывно слушал, словно истории, подобные этой собирал в копилку.

– А тигр если?

– Ну, сказанул. Их тут сорок лет не видели. Последнего, наверное, до революции убили. Ну, ещё на Тигровой, Толя Козырев с Березиным, извели парочку. Шкуру на трактор прицепили, так героями в деревню и въехали. Потом вся Столбова неделю на ушах стояла. Ругали их шибко. Пасеку так потом и прозвали – Тигровой. А больше не слыхал. Голодно ему в наших лесах. Конкуренция большая. Может, в Китае, если не съели ещё.

– Ну а вдруг, – не унимался Ромка, которому больше нравилось сидеть, чем нести свой рюкзак.