Время итогов

Герой рассказа — Василий Тимофеевич — не только сберег желание, но и вернулся к тому, что автор назвал «сентиментальным». Как и в далекой юности, — теперь уже пожилой человек, много испытавший и перенесший, — он идет в лес за венериным башмачком (так называется цветок), чтобы подарить его любимой женщине.

В наше время, не только сегодня, а как помню себя, к сентиментальному всегда было отношение снисходительно-ироническое. До рассказа Боровикова я не задумывался над тем, правильно или неправильно толкуется слово «сентиментальность», принимал его как аксиому, не требующую доказательств. Но, прочитав, задумался.

Сентиментальность — чувствительность, чрезмерная нежность, слезливая сострадательность, наивное умиление, не основанные на истинных и глубоких переживаниях... Но случалось и другое. В свое, слава богу, ушедшее время иные из нас порой бывали мало сострадательны, случалось, мирились с жестокостью, черствели и становились равнодушными. Чувства доброты, милосердия, сострадания мы нередко принимали за «сентиментальные». Правы ли те, кто лишает себя такой «сентиментальности»? Об этом и о многом другом я подумал, прочтя хороший рассказ Боровикова.

* * *

Александр Иванов родился в крестьянской семье Пошехонья Ярославской области. Едва исполнилось ему пятнадцать лет, как началась Великая Отечественная война, и вместо учебы, вместо безмятежного детства — пахарь, сеятель, жнец, один из миллионов таких же сельских ребят, кормилец фронта и тыла, работающий наравне с солдатками, матерями и сестрами. А через два года фронт. И на семь лет протянулась военная дорога Александра Иванова. А дальше — работа и учеба. И стихи. И первые публикации, и первая книга «За Пошехонским трактом», и вслед за ней — «Поют березы», «Откуда начинается Россия», и вот четвертая его книга «Я слушаю дыханье Волги».

Это большая книга, в ней много хороших стихотворений, и среди них «Три реки». Привожу лишь отрывок:

Волга,
Волгушка,
Волготня —
Слава и безвестье.
Не рыбак я,
Не охотник —
Прихожу за песней.
Три сестры —
Три реки.
Как нужны мае,
Как близки!
Волга — волны,
Волга — вольность.
Волга — удаль,
Ширь и Даль!
Ну, а двух сестренок
Волги
Знают многие?
Едва ль.
На сто верст известные,
Как поэты
Местные.

Эти строки можно рассматривать и как скромность поэта. Но скромность хороша в том случае, когда другие, оценивая это качество поэта, замечают и пишут о нем, а не замалчивают, не проходят мимо, обращая свой взор только на столичных поэтов.

А из «местных»-то поэтов и складывается настоящая русская поэзия: Михаил Исаковский, Александр Твардовский, Александр Прокофьев, Василий Федоров, Александр Яшин, Николай Рыленков, Сергей Викулов — каждый из них еще детскими глазами на всю жизнь впитал зори и закаты, травы и цветы, ручьи и леса своей милой Родины, мир прекрасных и простых людей, населяющих ее, и священным сплавом поэзии отблагодарил свою землю за это.

Этой же дорогой идет и поэт Александр Иванов. Я благодарен ему за сердечный подарок. Прочитал его книгу и почувствовал родную русскую землю.

* * *

Виктор Московкин родился и вырос на ярославской земле. В кратком предисловии ко второй книге дилогии «Лицеисты» сказано: «Воспитал Виктора Московкина старинный самобытный фабричный район комбината «Красный Перекоп», бывшей Ярославской Большой мануфактуры. Район со своими нравами и обычаями, своим особым говором, играми, каких не было нигде кроме».

Конечно, жизнь такого огромного самобытного трудового района не могла пройти мимо внимания писателя. После книг для детей: «Валерка и его друзья», «Человек хотел добра», после молодежных повестей «Шарик лает на луну» и широкоизвестной «Как жизнь, Семен?», вышедшей отдельными изданиями не только в наших братских республиках, но и за рубежом, автор обращается к истории своего народа.

История русского народа, его жизнь, его борьба за светлую долю, его беззаветное мужество в этой борьбе, пробуждающееся самосознание, — кого из писателей не волновали эти героические страницы России!

О революционном прошлом российского пролетариата написано много. Но эта тема настолько неисчерпаема, что к ней и сегодня, и через десятки и сотни лет будут обращаться писатели, чтобы еще и еще раз воссоздать героические образы тех, кто первым вступил на путь сознательной классовой борьбы, кто останется в истории примером беззаветного служения народу.

Нелегкая задача для писателей — создать такую книгу. Но если любишь свой народ, ту землю, на которой родился и вырос, если есть силы и желание собрать, научить и художественно осмыслить огромный материал прошлого, то такая задача оказывается посильной, и книга становится не просто документом о прошедшем времени, но той настоящей литературой, которая приносит читателю удовлетворение, радость познания и развивает чувство патриотизма.