Время итогов

О чем бы он ни писал, он неизменно концентрирует свое внимание на тех нравственно-социальных проблемах, которые прежде всего жизненно близки, а отсюда и нужны и интересны нашему современнику.

Я хочу остановиться на трех повестях Крутилина.

«Старая скворечня». В ней скупо и одновременно емко прослеживается вся жизнь простого сельского труженика. Одна за другой перед читателем встают картины труда, радостей семейного очага, смерти хозяина двора Егора и печального, хотя и естественного запустения хозяйства. Все это становится близким вдумчивому читателю. И не то чтобы параллельно, но как бы сопровождая жизнь человека, рассказывается и о жизни скворца «Ворчуна» со всем его домоустройством, созданием семьи, прилетами и отлетами. Что-то трогательное есть в таком построении повести и довольно мудрое. Может потому, что человек и должен находиться в единении с природой, что в конечном счете все мы дети одной альма-матер.

По деревенскому материалу к этой повести примыкает повесть «За косогором». Внешне да и по существу сюжет ее незамысловат. Живет пенсионер в маленькой деревеньке Епихино. Мечтает обзавестись собственным домиком. Мечта его, хотя и не сразу, сбывается. Вот, собственно, и все. Но если бы дело было только в этом. Нет, тут содержание гораздо объемнее. За этим локальным сюжетом стоит жизнь деревни с ее людьми, с ее событиями большими и малыми. К тому же есть и еще одно — это съемочная киногруппа, создающая фильм о деревне. Как и в других произведениях, в этой повести Крутилин затрагивает одну из самых злободневных тем нашего искусства — правда жизни и ее отображение.

Как видим, и эта повесть о многом. Но это многое не теснит друг друга, а дополняет, развивает замысел автора и гармонично завершает его.

Умерла жена. После нее остался дневник, и муж, читая его, узнает то, чего не знал: о девической любви покойной жены к одному актеру. О любви взаимной и все же не состоявшейся. И опять не только об этом повесть «Косой дождь». Широкоэкранно, многообразно входит жизнь и в эту повесть. Мы давно уже усвоили, что жизнь активного строителя нашего общества неотделима от истории нашего государства. Строительство железных дорог, война, проведение каналов, возведение ГЭС — участники этих великих дел — герои повести. Из узкого мирка дневника автор выводит нас на широкий простор.

Написаны повести добротно, язык их чист и выразителен. Необходимо отметить и еще одно достоинство прозы Сергея Крутилина: в ней много места отведено природе, столь дорогой сердцу русского человека.

* * *

Есть книги, рассказывающие о путешествиях и приключениях. Их много, и, вместе с тем, как мало таких, какие несут в себе глубокую мысль. Среди тех, в которых есть и полновесное слово, и большая мысль, заметное место занимает «Прекрасная Адыгене» Владимира Солоухина.

О чем она? Об альпинистах, о мужественных людях, о тех, кто с риском для жизни преодолевает отвесные скалы, перебирается через пропасти, о тех, кого мы мало знаем, кого можно безошибочно отнести к гордому племени героев. Чтобы написать такую книгу, надо быть, прежде всего, самому участником восхождения. Солоухин стал им.

Одной из характерных особенностей таланта Солоухина является добросовестность самой работы — будь то книга об искусстве («Письма из Русского музея»), или об иконах («Черные доски»), или о грибах («Третья охота»), или о травах («Трава»), или же об альпинистах. Ему надо непременно дойти до самой сути, изучить необходимый материал, специальную литературу, чтобы произведение обрело убеждающую силу. Поэтому в «Прекрасной Адыгене» время от времени встречаются выдержки из разных инструкций и справочников по альпинизму. Иногда они носят чисто информационный характер, иногда нужны автору для раздумий об альпинизме как о спорте, иногда же и для того, чтобы читатель от души посмеялся над некоторым несоответствием сказанного в инструкции (сухим, серьезным тоном, будто речь идет о самом обычном) и довольно сомнительного, в смысле надежности, положения, в каком находится альпинист (например, рекомендуется, если альпиниста застала ночь в горах, вбить в скалу крючья, на них повесить гамак и в нем, находясь над пропастью, спокойно переночевать. Смешного, конечно, тут маловато для самого альпиниста, попавшего в такое положение, но согласитесь, почему бы не посмеяться, когда сидишь в теплой комнате, в удобном кресле и читаешь про это самое?).

В сравнительно небольшой повести Солоухин рассказывает о многом: о том, какой это трудный спорт, какого он требует упорства и силы воли, рассказывает о скалолазах, о «снежных барсах», о погибших альпинистах, о нашей боевой молодежи, атакующей горные вершины, — рассказывает так, как это умеет делать писатель Солоухин: умно, увлекательно, красочно. И тогда, несмотря на все трудное, вдруг самому захочется стать альпинистом, если сила и возраст еще позволяют совершить такое восхождение, или же с сожалением вздохнуть, если родившееся желание перешло в область упущенных возможностей.