Время испытаний

Каллахан звал соратников уйти за собой, Браннан предлагал остаться, а сердце Лисандра разрывалось на части. Он не знал, что делать со своей вассальной клятвой, принесённой обоим королям. Всё снова решилось благодаря Алисандре. Король-воин давно досаждал ей вниманием, зато милый её сердцу принц Шон уходил вслед за королём-филидом.

— Идём с нами, брат, — молвила она, взяв Лисандра за руку и сплетая его пальцы со своими. — Я не хочу расставаться с тобой впредь. Вместе мы придумаем, как вернуть Каллахана домой и как примирить наших королей, ибо лишь это отныне занимает все мои мысли.

Сомневался Лисандр, но всё же сказал так:

— Ладно, будь по твоему. Но вот что меня ещё тревожит: разве не пора было тебе вернуться домой, в медоносные луга? Мать, наверное, уж заждалась…

— И подождёт ещё, — упрямо отвечала сестра. — Я ещё слишком молода и не готова взвалить на плечи заботы о королевстве. А наша матушка в юности успела попутешествовать — стало быть, не ей меня укорять.

Позже, уже выйдя в путь вслед за Каллаханом, они узнали, что началась война. Нет, не обычные стычки между эльфами, которые случаются каждый год, а самая настоящая война Благого и Неблагого дворов. В тот вечер Лисандр и Алисандра впервые попросили короля-филида одуматься.

— Не бывать тому! — хмуро заявил Каллахан. — Ибо обида моя крепка. Жил я и прежде среди людей. Знать, сейчас судьба хочет от меня того же. Но знайте: я буду рад вам обоим, коли решитесь разделить мою участь.

— Почтём за честь, — ответила Алисандра за себя и за брата, и тот промолчал, хотя в душе был не согласен.

Лисандр терпеть не мог смертных, считал их низкими и алчными созданиями, недостойными уважения. Он надеялся, что увлечение Каллахана людьми быстро пройдёт, но ошибся. Король-филид всё больше увязал, как муха в меду, решая мелочные проблемы смертных. Но что было гораздо хуже — он противился пророчеству, гласившему, что война между эльфийскими дворами закончится, когда в неё вступят люди. На чьей стороне выйдут они в бой, та и победит. Лисандр не мог понять, отчего Каллахан медлит, и однажды не выдержал:

— Что стоит тебе убедить короля людей выступить на нашей стороне? Война закончится победой, и мы вернёмся домой.

Каллахан же вдруг разгневался и воскликнул:

— Мы на своей собственной стороне, друг мой. Не война изгнала нас из дома. Стало быть, не нам блюсти интересы дворов.

— Я давно уже не понимаю, что ты задумал, мой король, — вздохнул тогда удручённый Лисандр.