Время испытаний

Связанный Лисандр всё ещё лежал под дубом. Его путы мастер Флориан подновлял с особым тщанием. Фоморы не обращали никакого внимания на крики бывшего союзника и не стремились освободить его. Поняв всю тщетность попыток воззвать к их совести, Лисандр вскоре замолчал.

Королева Медб наблюдала за битвой и утруждала себя заклятиями лишь когда враги подбирались слишком близко к ней или к Олнуэн.

«Когда всё это произойдёт, ты сам оплачешь своих врагов».

Из Соколят больше всех старался Джерри. Заклинание королевы не давало ему говорить, но не чертить фэды. В них он и вложил всю свою невысказанную ярость. Земля под его ногами стала влажной от чёрной фоморской крови. Орсон прикрывал его спину.

Бард поискал взглядом Келликейт, но девушки нигде не было. Вдруг справа мелькнула чёрная тень и в глаз подкрадывавшемуся фомору впились острые когти. Тот взвыл и упал. Чёрная кошка с горящими зелёными глазами поставила лапы на живот врага, прижимая его к земле, и облизнула усы. Она была крупнее домашних крысоловов — скорее размером с небольшую рысь — и чёрной, как сама ночь. Лишь на груди виднелось белое пятно, по форме напоминающее череп.

Король Браннан ловко орудовал мечом и колючей лозой. Командир сражался, встав спиной к спине с братом. Он сражался и пел — по-прежнему без арфы. И даже не ведающие страха фоморы дрогнули под натиском королей близнецов.

«А рядом встанет твой верный друг — вы с ним едины, как тьма и свет».

Розмари стояла за спинами лучников. Её заклинания становились всё тише — было видно, что девушка почти выдохлась. Она начала терять сознание, когда её подхватил Шон. На мгновение ему пришлось обрести плоть, чем сразу же воспользовался враг, метнувший в него копьё. Элмерик понял, что рыцарь Сентября не успеет развоплотиться и ахнул. Можно ли ранить сон? А убить?

«Конец с началом сплетутся в круг, и ты узнаешь, что смерти нет».

И тут вмешалась Медб.

— Эй, Сентябрь! Будешь должен! — она швырнула золотистую змейку и отклонила копьё заклинанием.

— Ничего я тебе не должен, — огрызнулся Шон. — Это было твоё решение. Я больше не твой рыцарь и не просил тебя вмешиваться.

— Ах так! В следующий раз не помогу, — обиделась Медб, призывая змейку обратно.

Та взобралась вверх по юбке и стала частью её золочёного пояса. Розмари глянула на королеву с нескрываемой завистью.

— Хочешь уметь так же, смертная? Можем обсудить условия сделки…

— Не вздумай, — предупредил девушку Каллахан, ради этого на мгновение прекративший петь.

— С тобой нам тоже есть что обсудить, дорогой мой Сокол, — усмехнулась Медб, осыпая ближайшего фомора дубовыми листьями (ядовитыми, конечно же). — Хочешь, я закрою Врата? Я это могу.

Она сняла с руки изящный браслет, от которого веяло сильными чарами.

Так вот зачем на самом деле явилась Медб! Вот что означали её снисходительные усмешки! Теперь она даже не пыталась скрыть торжество во взгляде.

— Чего ты хочешь? — холодно спросил Каллахан.

Браннан положил ему руку на плечо, они обменялись взглядами. Оба знали, что нужно блюсти осторожности и ничего не обещать, не обдумав.

— Не бойся, Ворон, у тебя я много не попрошу. Подари мне сто лет мира.

— Ты в своём уме! Какая сотня? Не больше семи!

— Идёт! — неожиданно согласилась Медб. — Ровно на семь лет мы прекратим войну между Благим и Неблагим дворами, Семь лет никто не нарушит перемирия. Семь лет ни ты, ни я, ни эльфы из нашей свиты не будут выезжать на Дикую Охоту. А нарушивший уговор заплатит жизнью. Ты согласен?

— Согласен, — кивнул Браннан, — при условии, если ты выполнишь свою часть сделки и закроешь Врата прямо сейчас.

Эйвеон опустил лук, в изумлении взирая на своего короля. Из-за этой заминки Мартин успел вырваться вперёд в их негласном состязании и теперь опережал соперника ровно на четырёх мёртвых фоморов.

Но больше всех удивился Шон:

— Что я слышу! Король Браннан проживёт семь лет без Охоты? А от скуки не помрёт?

— Не дождёшься! — король-воин утёр вышитым рукавом выступивший на висках пот и обернулся к Медб. — Ну? Я жду!

— Погоди, это лишь половина сделки, — носком туфли Медб поддела лозу Браннана, посмевшую подобраться к ней слишком близко. — Ну же, Сокол, настал твой черёд. У тебя есть кое-что, нужное мне.

— Что? — устало повторил Каллахан.

Медб торжествуя, указала на Мартина:

— Он!

— Это невозможно. Я не могу дать тебе то, что мне не принадлежит.

Из Врат вышла новая волна фоморов. Казалось, им нет числа. Элмерик подышал на озябшие пальцы, подушечки которых уже начинали трескаться, и снова заиграл на арфе.

— Это твой человек, — нахмурилась королева. — Соколы присягают тебе, значит, их жизни принадлежат тебе по праву. Разве он не пойдёт, если ты прикажешь?

— Жизни — может быть. Но не свобода.

— Что же, тогда я сама его спрошу…

Мартин, почувствовав пристальный взгляд, опустил лук, и Эйвеон немедленно сравнял счёт по фоморам.