Время и боги: рассказы

С этими словами он показал на паб, который стоял в конце деревенской улицы, и я с радостью отправился туда за своим провожатым, ибо мне хотелось отказаться подальше от четырех безмолвных мужчин. В пабе я спросил Ларри, что он будет пить. До сих пор помню его странный ответ:

— Разве здесь бывает какое-то другое питье, кроме виски?

Мы сели за столик в углу. Кроме нас в маленьком зале было всего два-три человека, и Ларри сказал им:

— Я собираюсь рассказать моему приятелю, как наши четверо парней стали такими…

Но они продолжали свой разговор, обсуждая достоинства какой-то собаки, и я понял, что эта история им давно известна.

— Несколько лет назад, — начал Ларри, — в наших краях шла англо-ирландская война, о которой вы вряд ли слышали, но я не стану ничего вам о ней рассказывать, потому что терпеть не могу говорить о политике даже с друзьями — даже с таким другом, как вы.

Я забыл сказать, что угостил Ларри полстаканчиком виски, но когда я спросил, не взять ли ему воды, на лице его появилась улыбка (как вскоре выяснилось — частая гостья); и сейчас этот стакан стоял перед Ларри на маленьком столике.

— Не скажу ни слова о политике, — продолжал он, — однако у нас тут был один полицейский, которого пришлось убить, и эти четверо парней тащили труп по нашей дороге, чтобы под покровом темноты похоронить его в топях.

— Что?! — воскликнул я.

— Да, эти четверо ребят несли труп, — подтвердил Ларри. — Они шли по этой самой дороге и не желали никому зла; тогда они были несколько моложе — никому из них не исполнилось еще и двадцати, и путь им освещал только звездный свет и, может быть, тонкая ущербная луна. И кого бы вы думали они вдруг увидели? Священника, который шел им навстречу! Во всяком случае, сначала они решили, что это именно священник, ибо он был одет как священник и выглядел в темноте как священник. Но как только они сошлись, священник круто развернулся и двинулся по дороге впереди них, явно приноравливаясь к их шагу, а они передвигались не слишком быстро из-за того полисмена, которого пришлось прикончить. При этом священник не сказал ни слова, пока они сами не заговорили с ним, а это случилось не сразу. Эту историю, кстати, я слышал от всех четверых, и их рассказы в основном совпадали, ибо сначала они вовсе не были глупыми или странными — просто молодыми деревенскими парнями, которые исполняли полученный приказ. Только потом они стали чудными, и чем дольше ребята раздумывали обо всем, что случилось той ночью, тем чуднее они становились.

Мик Тернан, к примеру, говорил мне: первым, что он заметил в этом одетом как священник человеке, было то, что он носил ботинки на резиновой подошве. То есть, он совершенно не слышал его шагов, вот и решил, что на нем туфли на резине. В этом, однако, не было ничего странного — Мик Тернан знал, что многие господа носят такие ботинки, и даже несколько раз их видел. Но потом он заметил, что святой отец наступил в лужу, и это его удивило.

— Что же тут удивительного? — поинтересовался я.

— Дело было в том, что он наступил не в лужу, а на нее, — пояснил Ларри. — Я хочу сказать — он ступил на поверхность воды, словно это было что-то твердое; следующий его шаг тоже попал в воду, и снова Мики не услышал ни плеска, ни хлюпанья.

— О, Боже! — ахнул я.

— На самом деле парней смутило вовсе не это, — небрежно сказал Ларри. — Встретить на наших болотах призрака или духа обычное дело, особенно в такую глухую, темную ночь, как была тогда. На болотах, знаете ли, обитают самые разные твари.

Я спросил Ларри, каких именно тварей он имеет в виду, но он сказал только: „Их там больше, чем вы или я успеем увидеть по сю сторону вечного покоя“.

— Видите ли, — продолжал Ларри после паузы, — болота полны чудес. И по-настоящему священник удивил парней только когда внезапно свернул с дороги и двинулся наискосок прямо через трясину. А самым странным было то, что он направлялся как раз в ту сторону, куда собирались пойти ребята, хотя об этом никто не знал, кроме них самих и человека, который отдавал им приказы. Полисмена они собирались похоронить в месте, которое у нас называется „длинные кочки“; добраться туда ночью нелегко даже коренным жителям Богерлауна, для посторонних же это дело вовсе невозможное. Именно тогда они заговорили с призраком и спросили:

„Уж не собираетесь ли вы идти через болота, ваше преподобие?“

„Да, — ответил он, — через болота, прямо к длинным кочкам“.

„А зачем вашему преподобию нужно к длинным кочкам, да еще в такую ненастную ночь?“ — спросил тогда Мики Тернан, ибо на западе собиралась гроза, и звезды то и дело заслоняли небольшие сердитые облака.

„Я пришел, чтобы совершить заупокойную службу, — сказал мнимый священник, — и такая ночь очень подходит к моему настроению — как и к тому, что я делаю“.