Враждебный портной

– Три вещи. – Видимо, вновь (и не без оснований) ощутив себя доминирующим альфа-самцом, Роман Трусы хозяйски разлил коньяк в два фужера. Один протянул Каргину. Тот залпом, как некогда похожий на Лепса физик бутылку «Экстры», выпил, но не почувствовал вкуса. – Как на поминках, – укоризненно покачал головой Р. Т., – хотя, собственно, почему «как»? Это и есть поминки по крови и почве. Люди в черных вязаных шапках не слышат голоса крови и утратили связь с почвой.

– Не факт, – мрачно возразил Каргин. – Их еще можно вернуть.

– Если довести до голода и полной нищеты, как в Германии в двадцатых годах. Загнать, как крыс, – усмехнулся Р. Т., – в угол, сразу – в кровавую грязь, минуя чистую кровь и святую почву. Но этого не будет. В ближайшие лет тридцать – сорок они будут жить лучше или хуже, но им всегда будет хватать на водку и… черную вязаную шапочку. Другие головные уборы для них не предусмотрены. Ну а если задурят… накроем курточкой.

– А потом?

– Вымрут, – сказал Р. Т. – Они бесполезны и ни к чему не способны.

– Что еще? – Каргин уселся за письменный стол, открыл папку со служебными бумагами. Управление кадров просило согласовать график мероприятий по пожарной безопасности и дату учений по проведению экстренной эвакуации сотрудников в случае террористической угрозы. Секретаршу вперед, подумал Каргин, с ней никакие террористы не страшны. Надо заказать для нее курточку… – У меня, – посмотрел на часы, – через десять минут совещание.

– Не переживай, – посоветовал Р. Т., – мир, а следовательно, и человек не подлежат исправлению.

– Это открытие, – согласился, оторвавшись от новой поэтажной схемы размещения огнетушителей, Каргин.

– Они замерли между двумя полюсами: стремлением жить вечно и неудержимым желанием немедленно покончить с собой. Это и есть то, что называется божественным равновесием. Его нельзя нарушать.

– Огнетушители замерли? – спросил Каргин.

– Именно! – обрадованно подтвердил Р. Т. – Если огнетушитель не трогать – он вечен. А если посмотреть на срок годности – давно покончил с собой… Хотя на вид как новенький.

– Все? – поинтересовался Каргин, всем своим видом изображая желание немедленно приняться за работу. Что было, в общем-то, смешно, если вспомнить, что говорила про него секретарша. И ведь все, все правда, за исключением того, что он готовит террористический акт. И еще Каргин пытался себя утешить, что она под горячую руку, точнее под горячий язык, из бабьей вредности занизила его мужские параметры. Никогда ведь, дрянь такая, не жаловалась, обиженно вздохнул он, а тут на тебе, как у таракана…

– На третье – самое сладкое, – застегнул поросенком взвизгнувшую «молнию» на сумке Р. Т., – мы выполнили поручение президента. «Очиститель мыслей», омоновская куртка и черная вязаная шапка – три новые скорости в коробке передач русской птицы-тройки. Мне плевать, куда она полетит. Не ищи Выпь и Биву. Их больше нет. Мы справились без них. Им пора на пенсию. Все деньги наши. У тебя неплохие перспективы. Хочешь стать швейным министром?

– Давно хочу спросить, – поднялся из-за стола Каргин, – да все забываю. Зачем ты ездил в Туркмению? Что искал в Копет-Даге?

– Ты знаешь, – ответил Роман Трусы, пропуская в кабинет приветливо улыбающуюся секретаршу с чайным подносом. – Я искал отца.

Уволен, хотел сказать Каргин, но вместо этого спросил:

– Нашел?

– Не нашел. Может быть, тебе повезет больше. – Роман Трусы вышел из кабинета.

Глава одиннадцатая Теория бихевиоризма

1

Каргин увидел ее, волокущую за собой на колесиках по коридору чемодан цвета «металлик». Он вспомнил, что на прошлой неделе подписал Наде заявление на отпуск. Надя сказала, что поедет к подруге в Одессу, а оттуда, возможно вместе с этой самой подругой, в морской круиз. Его не удивило, что она отправляется в отпуск прямо с работы – молодец, трудится до последней минуты! Да и Киевский вокзал рядом. Удивило, что Надя тягала наверх огромный чемодан. Зачем? Могла бы оставить в холле рядом с охранником. Чемодан мерцал в темном коридоре, как глыба серебра. А когда Надя вышла в холл, где была светло, Каргину показалось, что она тащит за собой упирающуюся рыбу.

– Я помогу, – перехватил у лифта чемодан Каргин. – Когда поезд? Палыч довезет за две минуты. Есть время? По чашке кофе?

Время было.

Надя не возражала.

Расположились под тентом на летней веранде «Кофе-хауза» рядом с автостоянкой.

Прыщавый паренек в черной рубашке быстро принес две чашки «американо», рюмку коньяка для Каргина и сложносочиненный, как Вавилонская башня, десерт для Нади. Венчала десерт стеклянного вида вишенка.

– Носишь, когда холодно, черную вязаную шапочку? – полюбопытствовал, глядя на сальные, слегка припорошенные перхотью, как инеем, волосы паренька Каргин.

– Никогда, – мрачно произнес паренек. – Лучше голову под топор.