Вратарь 2

– Седьмой не лжет, – вмешался Хмур. – С ним и правда прибыло трое Братьев, оболочка которых имеет весьма плачевный вид.

– Пленные Вратари? – мне казалось, что Арей до конца не может поверить. – Как?

– Насколько мы узнали, на них устраивали нечто вроде рейдов. Набиралось много сильных Ищущих, которые и захватывали Братьев. Иногда им отсекали конечности, чтобы те меньше сопротивлялись и каким-то образом на время выводили из сознания.

– Это невозможно, – решительно поднялся на ноги Ворчун.

Я вспомнил удар Джагга, после которого не сразу смог найти землю под ногами. А у него направление прямое как палка. Наверное, существовали другие, не менее впечатляющие, благодаря которым Братья попросту терялись в пространстве.

– Возможно, – мягко сказал я, – Ищущий с Сердцем перемещал Вратаря в Эзекель. Там остальные затаскивали Брата в темницу, а из нее он уже не мог выбраться.

– Почему?

– В крепости содержался артефакт, запрещающий перемещения. Вот он, – я достал обломки из инвентаря и высыпал их на пол. – Я же говорил, что сталкивался с подобным. Пыль расходуется, но самого перемещения не происходит. Артефакт, сделанный Ищущими из Сердца, но направленный на обратный эффект, не пускает.

– Зачем Ищущим живые Вратари? Ведь они желали завладеть Сердцами? – спросил Ворчун.

– Так и есть, – согласился я. – Существует лишь одна загвоздка. Сердце разрушает тело Ищущего, которое не приспособлено для долгого содержания артефакта такой силы.

Я, кстати, именно сейчас вспомнил о Граме. С ним ведь была та же самая петрушка. При длительном взаимодействии с оружием сознание Ищущих начинало искажаться. А вот мне было хоть бы хны.

– Они использовали их как хранилища, – догадался Арей. – Пока Сердца не понадобятся смертным. До тех пор Братья и существовали.

– Именно. Только, по словам Вратарей, смертные называли их не хранилищами, а более емко – консервы.

Мне показалось, что теперь ситуация немного изменилась. Старшие выглядели растерянно, и даже Ворчун не намеревался больше подвергать меня остракизму. Больше того, я набрался наглости и задал весьма интересовавший меня вопрос.

– Почему пропавших Братьев не искали?

Спросил и попал в точку. Больше всех скривился Арей, ведь, по сути, это относилось к времени его управления Ядром. Поэтому и отвечать стал он.

– Все совпало с началом вторжения Их. Некоторые Братья оказались не так стойки, как мы думали, и ушли. Оставили свои алтари. Конечно, мы искали многих, но не всегда успешно.

Понятно, а искали, чтобы покарать. С другой стороны, я только сейчас понял необходимость тотального и жесткого контроля над Братьями. Дело не в том, отступник ты или нет. Агонетет попросту не может отпустить на вольные хлеба Вратаря. Если его убьют, то некто завладеет Сердцем. Поэтому, здесь, похоже, дело даже не в несогласии с идеологией партии. Каждый Вратарь должен, по возможности, быть в безопасности.

– Именно Палладиум оказался местом производства антисердец. Спрос на них, как ни странно, выше, чем на обычные Сердца. Многие хотят перемещаться по мирам, но еще больше смертных желают обезопасить себя от неожиданного прибытия Вратарей.

– Не представляю, как можно обезобразить настолько могущественные артефакты, – пробормотал Ворчун.

– С помощью изначальных инструментов. Тех, чем они и были созданы, я думаю.

– Видимо, помимо кристаллов и Братьев, именно их Седьмой еще и нашел, – подал голос Добряк.

– Да. Балор, дружище, покажи.

Вратарь кивнул и начал бережно вынимать из инвентаря награбленное. В смысле, честно захваченное. Первым на свет появился куб, потом многогранник с двумя ручками, конус, с открывающейся крышкой и прочее, прочее. Мы немного поизучали все это там, в Эзекеле. Именно Балор пришел к выводу, что это не просто артефакты, а инструменты для производства разных артефактов. Инструменты невероятно древние, в работе которых нам придется разбираться достаточно долгое время. Если еще в библиотеке остались нужные свитки.

– Разграничитель потока, – восхищенно всплеснул руками Арей, будто жил на свете не тысячи лет, а всего каких-то пару сотен. – Вероятностный определитель точки бифуркации, фрагментационный усилитель. А это что такое?

– Молоток это, – подала голос Рис. – Гвозди забивать. Скорее всего, Сере… Седьмой под шумок со стола смахнул. Он же у вас гуманитарий в самом плохом смысле этого слова. Штангенциркуль от вантуза не отличит.

Если бы Вратари умели краснеть, то именно этим я бы сейчас занялся. А еще мне очень хотелось стукнуть Рис чем-нибудь по голове. Необязательно разграничителем потока. Этот самый молоток тоже подойдет. Не зря брали же.

– Это можно назвать очень успешной операцией, – сказал Арей.

– Брат! – сквозь зубы произнес Ворчун и бывший Агонетет замолчал. – Думаю, все мы согласимся с тем, что несмотря на интересные бонусы, поощрять Седьмого нет никакого смысла. Как и Братьев, что пошли у него на поводу.

– Да он хоть что-то делает, в отличие от всех вас! – не выдержал Балор.

– Вы, видимо, забыли, для чего здесь?! – бушевал Ворчун.