Врата. За синим горизонтом событий

Зигфрид выглядел очень заинтересованным, но молчал. Альберт же казался озадаченным. Он признал: «Ну, это правда, Робин. Но рискованно. Никакого запаса на ошибку в расчетах».

Я покачал головой. Я его опережал — во всяком случае опережал в тех пределах, в которых он хотел двигаться сам. «Ты сказал, что на Луне есть пятиместник, который примет такой курс. Есть ли там и как ты его назвал — PMAL?»

— Нет, Робин, — сказал он и печально добавил: — Однако есть такой в Куру, он готов к отправке на Венеру.

— Спасибо, Альберт. — Я чуть не рявкнул: все равно что зубы из него вытаскиваешь. Сел и задумался над тем, что он мне сказал.

Не я один слушал внимательно. Эсси рядом со мной опустила свою чашку кофе. «Полимат, — сказала она, — вызов и изображение программы Мортона во взаимодействии. Давай, Робин. Делай, что нужно».

С экрана донесся звук открываемой двери, вошел Мортон, обменялся рукопожатиями с Альбертом и Зигфридом, оглядываясь на меня через плечо. Входя, он воспринимал информацию, и по выражению его лица я видел, что она ему не нравится. Мне было все равно. Я сказал: «Мортон! На стартовой базе в Гвиане есть информационный процессор PMAL-2. Купи его для меня».

Он повернулся и посмотрел на меня. «Робин, — упрямо сказал он, — мне кажется, вы не сознаете, как стремительно уменьшается ваше состояние! Одна эта программа стоит вам ежеминутно больше тысячи долларов. Мне придется продать…»

— Продавай!

— И не только это. Если вы собираетесь отправиться на корабле с компьютером на Небо хичи… Не нужно! Даже не думайте об этом! Прежде всего, запрет Боувера все еще препятствует этому. Во-вторых, если вы туда доберетесь, вас подвергнут штрафу в…

— Я тебя об этом не спрашиваю, Мортон. Допустим, я уговорю Боувера снять его запрет. Могут ли меня тогда остановить?

— Да! Но, — добавил он, смягчаясь, — хотя и могут, но есть вероятность, что не станут останавливать. По крайней мере могут не успеть. Тем не менее как ваш юридический советник обязан сказать…

— Ничего не нужно говорить. Купи компьютер. Альберт и Зигфрид, запрограммируйте его, как мы говорили. Теперь все трое убирайтесь с экрана, мне нужна Харриет. Харриет! Мне нужен рейс Куру — Луна, тот же корабль, на котором находится компьютер, который купит для меня Мортон. Как можно скорее. И пока делаешь это, поищи Хансона Боувера. Я хочу поговорить с ним. — Когда она кивнула и исчезла, я повернулся к Эсси. Глаза у нее были влажными, но она улыбалась.

— Знаешь что? — сказал я. — Зигфрид ни разу не назвал меня «Роб» или «Бобби».

Она обняла меня и прижалась. «Может, он решил, что с тобой не нужно обращаться, как с ребенком, — сказала она.

— Я тоже так считаю, Робин. Неужели ты думаешь, что я старалась как можно быстрее оправиться, только чтобы заниматься с тобой любовью? Нет. Я хотела, чтобы ты не был прикован к больной жене, если тебе понадобится улетать. И чтобы могла заниматься делами, когда тебя не будет», — добавила она.

Мы приземлились в Кайенне в кромешной тьме и под проливным дождем. Боувер ждал меня, пока я проходил таможню, он дремал в мягком кресле у багажного терминала. Я несколько раз поблагодарил его за согласие встретиться, но он отмахнулся. «У нас только два часа, — сказал он. — Давайте отправляться».

Харриет наняла для нас вертолет. Мы поднялись над пальмами, когда солнце показалось из Атлантического океана. К тому времени, как мы достигли Куру, наступил день; лунный мобиль стоял вертикально у поддерживающей башни. Маленький по сравнению с гигантами, взлетающими с Кеннеди или из Калифорнии, но космодром Гвианы дает экономию в одну шестую веса из-за своего экваториального расположения, так что тут не нужны большие ракеты. Компьютер был уже на борту, мы с Боувером поднялись. Громкий щелчок. Толчок. Отрыжка завтрака, который мне не следовало есть в самолете. И вот мы в полете.

Лунный рейс занимает три дня. Я большую часть этого времени проспал, а в промежутках разговаривал с Боувером.

За последние десять лет я ни разу так надолго не отрывался от своих программ, и мне казалось, что время будет тянуться бесконечно. Пролетело, как молния. Я проснулся от сигнала ускорения, смотрел, как приближается к нам медная Луна. И вот мы на месте.

Учитывая, как далеко я побывал, удивительно, но я ни разу не был на Луне. Я не знал, чего ожидать. Все оказалось неожиданным; чувство, что ты весишь не больше надутой резиновой куклы, пронзительный тенор, который слышится из моего рта в двадцатипроцентной гелиевой атмосфере. На Луне больше не дышали смесью хичи. Землеройные машины вгрызались в лунную поверхность, как в масло, а солнца тут столько, что их использование ничего не стоит. Единственная проблема — заполнить образовавшиеся полости воздухом, поэтому тут так много гелия; это проще и дешевле, чем добывать азот.