Врата в рай

— Нет. — возразил Мартин. — Мы сейчас говорим о людях с деньгами и с положением, о тех, кто может себе позволить подобный отдых. Они могут побояться приехать в оживленное место, где имеется вероятность столкнуться со знакомыми. В Доме самая большая наша проблема — соблюдение секретности; мы заботимся о том, чтобы гости не видели друг друга. Люди слишком стыдятся своих мазохистских наклонностей.

— Но все можно обставить очень пристойно, на самом высоком уровне, — не выдержала я, потрясенная грандиозностью затеи.

— Да, но как? Как мы можем обставить все пристойно? — удивленно посмотрел на меня Алекс. — Каким образом мы наберем персонал, все организуем и предложим это широкой публике?

— Хорошо, — сказала я. — Нам нужны известные люди, богатые люди, но люди, которые не хотят стать объектом для насмешек из-за своих мазохистских наклонностей. Из-за того, что им нравится, когда их порют и связывают. Хорошо. Тогда надо сделать так, чтобы им не было нужды в этом признаваться, так, чтобы членство в Ютубе не говорило об их пристрастиях. Члены, прибывающие на остров, на публике и в личных апартаментах будут «хозяевами» и «хозяйками», имеющими в своем распоряжении штат хорошо обученных рабов обоего пола. Они гости Хубилай-хана в Ксанаду, в их распоряжении будут танцовщики — мальчики и девочки — и даже гарем, если, конечно, кому-нибудь не захочется удалиться в спальню с хорошей звукоизоляцией и вызвать к себе раба, способного играть роль «хозяина» или «хозяйки» со всей соответствующей атрибутикой.

— Иными словами, все члены являются доминирующими, — улыбнулся мистер Кросс.

— Типа мачо, — сухо рассмеялся Алекс, приподняв брови.

— Вот именно, — ответила я. — Именно так мы будем представлять это всему миру. Приезжай и живи, как султан, повелитель всего, что тебя окружает. А потому быть замеченным в Клубе будет означать лишь то, что ты любишь маленькие сценки, любишь плавать и загорать, любишь, чтобы у ноги тебя ждал верный раб.

— Это может сработать, — отозвался Мартин. — И, думаю, прекрасно сработать.

— Но тогда сами рабы… — начал мистер Кросс. — Этот персонал, о котором вы толкуете?

— А вот это как раз не проблема, — заметил Алекс. — Мы уже говорим о совсем другом общественном классе. Молодые люди, идущие по жизни разными путями, одиночки, живущие в большом городе, молодые женщины, трахающиеся из спортивного интереса, и те, кто только успел заявить о себе.

— Да, — согласился Мартин. — Привлекательные молодые ребята: старлетки, первоклассные проститутки, танцовщицы из Лас-Вегаса и бродвейских шоу. Предложите им полный пансион в раю, внушительную зарплату, превосходящую их самые смелые ожидания, и, уж можете мне поверить, они еще к нам в очередь встанут.

— Думаю, надо начать с малого. Тогда ошибок не будет, — сказала я, — Надо все хорошенько разработать, чтобы быть абсолютно чистыми. Ничего второсортного. Этот вид секса имеет свои ритуалы, свои правила и свои границы.

— Вот именно. Именно поэтому мы вас и позвали, — ответил мистер Кросс. — Давайте начнем с маленького клуба на побережье.

С тех пор прошло пять лет. А теперь оглянитесь вокруг. Три тысячи гостей каждую ночь.

Ну и конечно, не обошлось без подражателей. Роскошные курорты в Мексике и Италии, одно место отдыха в Берлине, где слуги были хозяевами, а члены клуба — paбами, и, наконец, спа-отель в Южной Калифорнии — вот наши основные конкуренты. И естественно, аукционные дома и частные инструкторы. А также частные владельцы, имя которым легион.

Было ли это неизбежным? Правильно ли мы выбрали время? Смог бы кто-нибудь еще организовать такое и дать ненавязчивую рекламу в самых разных паданиях, раскрутить этот бизнес?

Кто знает? Было ли это неотвратимым знаком времени? Как певцы-кастраты, кавалеры и дамы в высоких белых париках времен Людовика XIV, девочки с искалеченными ногами в Китае, крестоносцы, инквизиция? Ты приводишь что-то в движение. Это что-то начинает ускоряться. Вот оно. Случилось.

Ускорение. За многие годы это превратилось для меня в навязчивую идею.

Встречи, планирование, чертежи, обсуждения, осмотр зданий, выбор тканей, красок, форм, например, для плавательных бассейнов. Прием на работу докторов, сестер, обучение лучших рабов доминированию, чтобы те могли управлять членами Клуба со скрытыми мазохистскими наклонностями. Без конца выполнять, исправлять, расширять. Сперва два здания, потом три и наконец целый комплекс. Мотивация, идеи, гонорары, контракты, договоры.

И чувство глубокого удовлетворения при виде того, как воплощаются в жизнь чьи-то случайные фантазии, чьи-то тайные мечты. Но теперь все это происходило, можно сказать, в гигантских масштабах.

Я всегда могла придумать что-то более интересное, чем могли предложить хозяева. Что-то более сложное. И источник вдохновения был практически неиссякаем. Все жизненные вариации на заданную тему. Теперь я вижу массу людей, увлеченных, потрясенных, ослепленных, вносящих свои изменения и модификации. Пламя становится все ярче и ярче.

Но страсть применительно ко мне?!

Страсть? Что это такое?