Враг всего сущего

Высокий не мог навести жало стрелы, я ускользал от его взгляда, не давал прицелиться. Возможно, еще немного, и высокому бы не поздоровилось, скрутить его я бы сумел: по сравнению со мной убийца выглядел чересчур щуплым и хрупким. Но враг не был человеком, он оказался эльфом. Случайный порыв ветра всколыхнул прическу, я увидел заостренные кончики ушей, точно такие же, как у Лиринны или Лигреля. Наверное, поэтому я опешил и на какой-то миг запутался в рисунке танца, растерялся и потерял контроль над движениями. Эльф мгновенно воспользовался оплошностью.

Правое плечо заныло от нестерпимой боли, я вскрикнул и упал на колени. Эльф торжественно усмехнулся. Жало еще одной стрелы было нацелено мне в грудь. Один выстрел — и со мной покончено. Жаль, тридцать два года не самое подходящее время, чтобы умирать.

И тут раздался оглушительный выстрел. Стреляли из пистолета, вероятно, из такого, о каком я мечтал, на какой копил деньги в заначке, спущенной на платье для Лиринны.

Выстрел стал спасением. Эльф развернулся и бросился бежать. Стрелок, кем бы он ни оказался, промазал, но зато спас меня, спугнув убийцу. Такой была последняя мыслью перед тем, как наступившая темнота приняла меня в свои объятия. Я словно провалился в бездонный колодец и затаился на самом дне.

Глава 8

В которой я оказываюсь в гостях у эльфа и узнаю о хиджи

Сплошная темнота сменилась серым мраком, потом сквозь него стали проступать смутные очертания чего-то знакомого — овал женского лица, обрамленный свисающими длинными волосами. Где же я его видел, почему он кажется таким знакомым? Может, это обман или галлюцинация?

Женское лицо склонилось, открыло рот и что-то произнесло, но я ничего не понял, вместо слов одно сплошное невнятное бу-бу-бу. Потом на лоб легла смоченная водой тряпочка, приятное чувство тепла распространилось по всему телу, и я словно вынырнул наружу. В ушах закололо, пробка, мешавшая слышать, исчезла. Мир звуков обступил со всех сторон.

— Где я? — губы едва шевелились, но меня поняли.

— Гэбрил, это я, Лиринна. Ты у нас дома, — последовал ответ.

Лиринна, моя сотрудница? Я у эльфийки? Руки не слушаются, весят, будто чугунные, но я все же сделал попытку приподняться на локтях и тут же упал.

— Не вставай, Гэбрил, полежи, — умоляюще попросила Лиринна. — Тебе нельзя двигаться.

Я закрыл глаза и снова провалился в глубокий сон, в котором не было ничего, кроме абсолютной тьмы. Следующее пробуждение оказалось не таким мучительным. Голова гудела и раскалывалась на части, но я все же смог отчетливо разглядеть детали окружения. Самая обычная комната, очень маленького размера, думаю, детская или спальня, уютная, выдержанная в пастельных тонах. Основную часть занимала широкая кровать, застеленная простыней из тонкого хлопка, на ней я и лежал, заботливо укрытый теплым одеялом, подоткнутым под ноги. Голова покоилась на большой подушке с белоснежной наволочкой. Подушка оказалась пышной и взбитой как полагается, благодаря этому я чувствовал себя в высшей степени комфортно. Вокруг много зелени: крошечные деревья в горшочках и кадочках, живые цветы в вазах, комната заставлена ими от пола до потолка, — настоящая оранжерея. Эльфы даже городское жилище умудряются превратить в кусочек леса. К кровати приставлена табуретка с тремя ножками. На ней кто-то сидел и читал книгу.

— Привет, — прохрипел я. — Как насчет воды?

Лиринна (это была она) отложила книжку в сторону и подсела на край кровати.

— Гэбрил, ты очнулся?

— Странный вопрос, — проворчал я. — Не только очнулся, но еще и хочу пить. В горле сухо, будто облизал раскаленную кочергу. Лиринна, дай воды, пожалуйста.

— Сейчас, — пообещала эльфийка и поднесла к губам кружку с отваром, пахнувшим лесными ягодами и душистой травой. Я стал пить большими глотками, давясь от жадности, будто кто-то отнимет драгоценную влагу. Струйки жидкости текли на рубаху, расплываясь темными пятнами. Хм, это не моя рубашка: кто-то меня переодел. Надеюсь, не эльфийка. Мне перед ней щеголять неглиже неудобно, не те у нас отношения.

Наконец я напился и сразу почувствовал себя свежим и бодрым, даже головная боль отступила. Дятел, долбивший череп с момента пробуждения, взял перерыв, надеюсь, надолго. Руки и ноги дрожали, но не отказывались повиноваться, зато в груди ощущался нестерпимый зуд, ужасно хотелось чесаться. Будь я кошкой, стал бы тереться об изголовье кровати, лишь бы избавится от столь обременительного зуда. И Лиринну просить неудобно, вдруг не так поймет. Тогда я сам запустил руку за пазуху и обнаружил, что правое плечо забинтовано и к пульсирующему источнику страданий не подобраться. Вот зараза!

— Что, чешется? — догадалась Лиринна, глядя на мои мучения. — Алур говорил: как только появится зуд — считай, дело идет на поправку.

— Алур? Этот выживший из ума старикан приходил сюда?

— Да, — подтвердила эльфийка. — И зря обзываешься: ты обязан ему жизнью. Ранение оказалось не смертельным, но довольно опасным. Хорошо, старик помог тебя выходить, его отвары сотворили чудо.