Враг всего сущего

— Лиринна, деточка, — немного томно произнес я, — разберись с этим невесть что возомнившим о себе дядей. Дай знать, когда все будет закончено.

— Гэбрил, ты что? — зашипела Лиринна, вцепившись в рукав смокинга. — Мне с этой гориллой в жизни не справиться.

Я на миг остолбенел.

— А как же клест? Использование силы врага против него? Акура силен как бык, тем хуже для него. Иди и сделай его как маленького!

— Не пойду, — решительно заявила Лиринна и прошептала, широко открыв глаза: — Мамочка, я его боюсь! Гэбрил, сделай что-нибудь!

Так, план трещал по швам, на помощь струсившей эльфийки можно не рассчитывать. Выполняя ее просьбу, я сделал, то есть попытался сделать хук правой, затем левой, пинок в живот, серия в голову и в корпус. Для атлета мои удары были все равно что слону дробина — Акура лишь плотоядно ухмыльнулся, кажется, таких, как я, он ест на завтрак. Придется отступать.

— Извини, детка, — честно сказал я Лиринне, — сделал все, что мог. Сейчас нас будут убивать. Бежим!

Убежать мы не успели. Из-за двери, ведущей в гримерку Никавери, раздался страшный крик и сразу затих. Вопила женщина, и у нас не было сомнений, что крик принадлежал танцовщице. Не сговариваясь, мы бросились на дверь. Она оказалась заперта, но я врезал ногой и тут же запрыгал от резкой боли. Дверь была гораздо крепче, чем кажется. Нам повезло, что силач не успел еще отбить себе последние мозги. Он быстро сообразил, оттолкнул меня в сторону и с грохотом вынес дверь вместе с косяком, однако не смог устоять на ногах, пробежал по инерции несколько шагов и упал, явив на всеобщее обозрение накачанный зад.

Никавери лежала на полу бездыханной, из перерезанного горла струйкой сочилась кровь, пропитывая ковровую дорожку, расстеленную в помещении. Напротив черной дырой зияло раскрытое настежь окно, ветер теребил занавески и ворошил стопку бумаг, раскиданную на полу. Мелькнула чья-то тень и тут же исчезла, растворившись в темноте оконного провала.

Белый как мел Глок остановился у входа, ему было дурно.

— Кто здесь был?! — закричал я, схватив его за грудки. — Кого ты впустил к Никавери?

— Я… я не знаю, — пролепетал в ужасе Глок. — Приходил какой-то высокий мужчина, искал Никавери. Дал денег, и я показал ему, где гримерка.

В голове словно щелкнуло. Неужели тот самый высокий, который толкнул меня возле входа в клуб? Потом он опередил нас на дороге, ведущей к коридору.

Я бросился к окну. С момента убийства прошло немного времени — убийца не мог уйти далеко. Гримерная располагалась на высоте второго этажа, высокий выпрыгнул из окна и убежал. Я посмотрел вниз. Прыжок означает верный перелом ног — высота метра три с половиной, не меньше, летать я не умею. Внимание привлек козырек над запасным выходом. Он находился чуточку сбоку, и при небольшом усилии я смогу сначала попасть на него, а уже потом спуститься на землю.

— Лиринна, оставайся здесь! — коротко приказал я и залез на подоконник.

Высоко! Тем более с учетом моего роста. Я присел на корточки, спустил ноги, а потом повис, зацепившись за край карниза руками, раскачался и, улучив нужный момент, отцепился. Прыжок закончился благополучным приземлением на краю козырька. Еще мгновение — и я уже бежал по узенькой улице, похожей на каменный мешок. По бокам возвышались кирпичные кладки домов, они уходили далеко ввысь и были лишены окон. Где-то впереди мчался убийца, кажется, я уже слышал его дыхание, и постепенно расстояние между нами сокращалось. Впереди появилась взмокшая спина. Да, я прав, это тот самый, высокий. Он пытался уйти от погони.

«Врешь, не уйдешь», — подумал я про себя и стал увеличивать скорость, выжимая из себя последние соки.

Мы пробежали приличное расстояние, как неожиданно высокий остановился. В руках появился какой-то предмет, я не сразу сообразил, что это складной лук. Убийце потребовалось две секунды, чтобы его собрать и вложить стрелу. Я разглядел кривую усмешку на губах высокого, он спустил тетиву, и стрела запела, засвистела в воздухе.

Кое-чему меня в армии учили, и я еще не успел забыть всех уроков. Мозг рассчитал траекторию полета стрелы. Время замедлило бег. Шаг в сторону, и стрела с жалобным звуком уткнулась в кирпичную стену, раскрошив часть кладки. Слегка задело мелкими осколками каменной крошки, но это так, пустяки. В руках у высокого уже появилась вторая стрела, еще раз он вряд ли промахнется — слишком мала дистанция. Тогда я затанцевал. Есть особый танец, ему учили во время службы в полку Диких Псов, он не позволит врагу хорошо прицелиться и выстрелить. И сложен, и прост одновременно. Главное — не делать повторяющихся движений, чтобы противник не сумел распознать ритм вашего танца и смысл движений. Шаг влево, шаг вправо, безумный поворот, подскок.

Я летал от одной стены к другой, уходил, уворачивался как мог, петлял, словно заяц, делал чудовищные прыжки, как косуля, за которой несется голодный лев. Выигрывал доли секунды и миллиметры расстояния, а главное — жил!