Враг всего сущего

Публики оказалось немного, основной контингент появлялся за полночь, большинство мест пустовало. Я ощутил голод, эльфийка тоже давно ничего не ела. Что ж, раз мы здесь, почему бы не отведать местной кухни. Понятно, что еда и выпивка стоят немало, но раз пошла такая пьянка — чего скупиться?! Мы сели поближе к сцене, дождались, пока официантка в наряде — змеиной чешуе принесла меню, сделали заказ (прожаренный бифштекс для меня и салат для Лиринны, а также спиртное) и стали смотреть представление, разворачивавшееся на сцене. Оказалось, что вкусы у власть предержащих вполне заурядные.

Конферансье объявил выход Акуры — «самого сильного человека на свете». Маленький оркестр, спрятавшийся в оркестровой яме, грянул туш, и на сцену вышел человек раза в два крупнее швейцара, стоявшего возле входа. Силач был раздет до пояса, и публика с восхищением наблюдала за шарами мускул, перекатывавшимися по телу. Атлет немного поиграл мышцами груди. Мне стало завидно: будь я таким, многие проблемы решились бы сами собой.

Сперва Акура побаловался здоровыми гирями, с каждым заходом число их росло. Потом согнул на шее железный лом, толщиной с кулак, разорвал стальную цепь, а когда по-настоящему разогрелся, стал вколачивать голыми руками гвозди в дубовые дощечки.

Конферансье выступил вперед и объявил:

— Почтеннейшая публика, а сейчас смертельный номер! Слабонервных просим удалиться.

Застучала барабанная дробь. Акура встал на четвереньки, перед ним положили доску, значительно толще тех, что были раньше. Силач взял в руки гвоздь, слегка воткнул в доску так, чтобы не падал, поднял маленькие поросячьи глазки и окинул притихшую публику выжидающим взором.

— Давай, Акура, будь молодцом! — громко крикнули из передних рядов.

Атлет довольно улыбнулся, потом лицо его побагровело и вздулось, пот потек градом. Акура напрягся и вдруг резко ахнул лбом по головке гвоздя — меня аж передернуло, показалось, что в наступившей тишине раздался треск проломленного черепа. Силач приподнялся и с гордостью продемонстрировал вколоченный по самую шляпку гвоздь. Публика взорвалась аплодисментами.

— Чем только вы, люди, не зарабатываете на жизнь! — грустно произнесла Лиринна.

— Как-то раз со мной тоже пытались проделать нечто подобное, — признался я. — Хотели открыть моим лбом стальную дверь. Разумеется, я возражал, но мое мнение почему-то никого не интересовало.

— Может, тебе тоже пора идти на сцену? — хихикнула Лиринна и передразнила конферансье: — А сейчас на манеже гроза всех гвоздей — Гэбрил Чугунный Лоб!

Мы засмеялись, Лиринна постепенно приходила в себя и уже была не столь скованной, как несколько минут назад.

— Дамы и господа! — Конферансье вновь появился на залитой светом прожекторов сцене. — А сейчас, любимица публики, непревзойденная экзотическая танцовщица Никавери исполнит неподражаемый и чарующий танец на тему знойного Востока.

Я замер, услышав знакомое имя. Мужскую часть публики как подменили, многие, очевидно, знали, что предстоит увидеть. Они забыли о спутницах и устремили взгляды на сцену. Заиграла нежная расслабляющая музыка. Покачивая бедрами, вышла закутанная с головы до ног в разноцветное покрывало девушка. Внезапно музыка изменила ритм; тревожно забили, загрохотали барабаны, будоража кровь, отдаваясь стуком в висках. Еще миг, и покрывало улетело в сторону к какому-то господину, вальяжно раскинувшемуся за богато обставленным столиком. Он принял свалившийся на голову подарок с довольной улыбкой и послал танцовщице воздушный поцелуй. Ухажер или?..

Движения девушки стали плавными, она словно плыла по воздуху, оторвавшись от земли и не касаясь пола маленькими стопами ног, на которых в такт музыке позвякивали золотые браслеты в виде ящериц. Темп убыстрялся, но Никавери буквально растворилась в музыке.

Я посмотрел на Лиринну. Она заметила взгляд и усмехнулась. Для нас танец не имел никакого значения. Здесь были только мы — я и Лиринна. Что творилось вокруг — не имело ни малейшего значения.

Внезапно прожектора потухли, а когда загорелись вновь, сцена оказалась пустой — Никавери исчезла.

Зал разразился аплодисментами.

В этот момент подошла официантка с подносом, на котором стояли бокал с вином для меня и коктейль с тонкой соломинкой для Лиринны.

— Скажите, — обратился я к официантке, — как я могу увидеться с Никавери?

Официантка взглянула сперва на меня, потом на Лиринну, которая со скучающим видом посасывала свой коктейль из трубочки.

— Нужно пройти в гримерку для артистов, вход за сценой. Поговорите с ее импресарио, его зовут Глок. Он все устроит, естественно, не бесплатно.

— Спасибо, — поблагодарил я, рассчитался по счету и дал чаевые. Судя по кислому выражению девушки, она привыкла получать гораздо больше, но у меня как-то рука не поднялась отдать вот так, за красивые глазки, сумму, равную среднему заработку за неделю.