Враг с планеты Земля

— Какой у него, кстати, был профиль? — спросил я у Ан.

— Бэ плюс.

— То есть, если переводить в ИБС, то шестнадцать. Маловато, однако, для такой должности, — не удержался я от нечаянной колкости.

— Других столь же преданных дому специалистов у меня не нашлось, — дёрнула щекой экселенса. — И со своими обязанностями он справлялся не хуже высокопрофильных.

— Да знаю я, знаю, — поднял я руки. — Просто мы думали, что индекс выше тринадцати — это гарантия, а оказалось, ошиблись. Дидрич не стал безликим, как остальные, с ним поступили тоньше. Так же как и на Флоре. Лупа́к и Дарва́з тоже имели приличные индексы: четырнадцать и пятнадцать. Их сделали не безликими, а двуликими, но всё равно — полностью управляемыми. Но самое неприятное — мы сейчас точно не знаем, каков порог превращения? Шестнадцать, семнадцать, двадцать? А может и все двадцать пять? Пока не попробуешь, не поймёшь, а пробовать нам, сама понимаешь, нельзя.

— Нельзя, — кивнула Анцилла. — И вообще, проблемы надо решать по мере их поступления. Я вот сейчас просто не представляю, кого мне поставить на место Дидрича.

Я улыбнулся:

— Могу предложить замену.

— Кого?

— Кого-то из двух, на выбор: сержанта Байлина или мастер-капрала Ралиту. На Тарсе им вдвоём тесновато. У меня от них, не поверишь, уже голова болит, собачатся постоянно.

Ан засмеялась:

— Собачатся, значит, не равнодушны друг к другу… Выбираю Ралиту. Нечего ей у твоего держиморды в вечных замах ходить…

На этом разговор и закончился…

А вот Мелу мне убедить так и не удалось. Она всё равно не верила, что саранча попала на «Рион» с Шугаду. Считала, что бывший ланийский дестроер просто столкнулся в космосе с каким-то блуждающим роем. Подтвердить свою правоту я мог только одним способом — лично отправиться на родную планету Суйюня и всё там проверить…

«Аврора» вошла в систему на расстоянии три астрономические единицы от цели, а низкую орбиту планеты заняла спустя полтора часа.

На этот раз никаких разрешений на спуск и посадку я не просил. Дипломатия закончилась ещё в мой прошлый прилёт, когда сразу три корвета трёх разных держав, пусть и с «безликими» экипажам пытались атаковать наш челнок и звездолёт Лиги, а местные даже формальный протест против их действий выразить не решились. Ну, вот пускай сейчас не обижаются, что мы их тоже и в грош не ставим.

На поверхность я спускался на ударном десботе. Десантную группу составили восемь «честных убийц» во главе с Грифом. Пилота и двух операторов вооружений я отбирал лично из тридцати добровольцев, вызвавшихся сопровождать меня на Шугаду. Анциллу и тех, кто служил не на Тарсе, к этой операции не привлекал и планами не делился. «Жена Цезаря», как известно, должна быть вне подозрений. Империя и её правящие дома ни с кем никаких войн сейчас не вели, поэтому мои нынешние действия считались исключительно частным делом, и ответственность за них лежала только на мне.

Я даже вылетал к Шугаду не с Тарса и не с Мегадеи, а из окрестностей Флоры, моей «родовой вотчины». Прибыть в баронство потребовалось для того, чтобы, во-первых, привезти туда Риду, во-вторых, забрать кое-что из оружейной комнаты, в-третьих, повидаться с Паорэ.

Последняя, к счастью, уже поправилась. Рана, как и предполагал Сапхат, оказалась лёгкой. Проблемы возникли исключительно из-за упрямства миледи, не желающей принимать помощь и потому потерявшей достаточно много крови, а вместе с ней и сознание.

В замке меня встретили как героя. По-иному и быть не могло. Когда их милорд лично расправляется с тварями, спасает поместье, деревню и собственную наследницу, таким господином бароном подданные просто не могут не восхищаться.

Сама баронесса, встречая меня, выходящего из челнока вместе с дочерью, хранила достоинство ровно четыре секунды. Но после не выдержала и, несмотря на предостерегающие возгласы доктора, вдруг по-девчоночьи взвизгнула и ринулась к нам с Ридой. Риде, конечно, объятий и поцелуев досталось гораздо больше, чем мне, но меня это ничуть не обидело. Материнские чувства, как всем известно, вне конкуренции.

Свою толику благодарности я получил позднее, когда мы с Паорэ остались наедине. И хотя у нас был всего час, мы использовали это время по максимуму: насладились друг другом так, что чуть кровать не сломали.

Вот даже не знаю, почему у нас так всегда получается? Ведь если, к примеру, Ан при любых обстоятельствах сначала отыгрывает роль хозяйки великого дома и только затем превращается в безумно влюблённую женщину, то Пао, наоборот, в любую секунду готова мгновенно и без остатка раствориться в своём любимом мужчине и лишь после этого вспоминает, что она баронесса и вести себя должна соответственно статусу.

К слову, как и Анцилле, я не сказал ей, куда сейчас направляюсь и что хочу сделать, а она и не спрашивала. Видимо, тоже, как экселенса, доверяла мне на все сто. И это доверие я должен был оправдать на все двести…

На планету садились по-боевому, на сорока «жэ» при входе в атмосферу и на четырёх у поверхности.