Враг с планеты Земля

Крупных особей мы насчитали в зоне не более сотни. Их выкосили подчистую на подступах к местному «мавзолею». Сочетание земных и космических технологий позволило нам действовать максимально эффективно. Когда твари ставили антилазерные и противоплазменные щиты, их разили из «карамультуков». Когда раскрывались, пробуя броситься врукопашную — уничтожали из лучемётов. Подобная тактика давала нам неплохие шансы двигаться быстро и без потерь. Приостановиться потребовалось только возле святилища.

В святилище саранча устроила что-то вроде опорного пункта. Одна часть кучкующихся там мелких особей выставляла антилазерную защиту, другая, прячась за каменными обломками, плевалась в нас кислотой. Ближе, чем на полсотни шагов, подойти к ним не удавалось.

Тем не менее, проблемой это не стало. Именно для такой ситуации я и прихватил с собой огнемёт. Поэтому так же, как и на Флоре, просто снял его со спины, уложил на плечо и засандалил ракету точнёхонько внутрь постройки. Полыхнуло оттуда конечно знатно. А когда пламя опало, а дым рассеялся, нам оставалось только зачистить руины и добить выживших.

Итогом противостояния стал подрыв алтаря. Две плазменные мины, прилаженные к основанию, превратили его в щебёнку. На этом, собственно, сражение и закончилось. А после мы скорым маршем двинулись в обратную сторону.

Границу пересекли быстро, тем же макаром, пробив неширокий проход с помощью скрутобойки. За те пять часов, пока находились в зоне, никакие пришлые или местные в районе не появлялись. Десбот, практически как на учениях, принял на борт всю команду и бодренько, на двадцати «жэ», рванул в небеса. До крейсера добрались всего за пятнадцать минут.

Короче, всё шло настолько гладко, что я даже начал всерьёз беспокоиться.

Опасения подтвердились в самый последний момент, когда я уже занял место перед пультом командующего экспедицией. На главной панели вдруг замигала красная лампочка и следом за ней с места дежурного офицера прозвучало тревожное:

— Множественные проколы гиперпростанства в районе стационара… Фиксирую переходы… Передаю объёмные координаты…

На горящей над боевой панелью голографической карте одна за другой начали зажигаться яркие огоньки.

— Включаю систему распознавания, — продолжил докладывать оператор. — Один УБК… восемь корветов… Принадлежность: Федерация Ста Планет… Экселенц! С крейсера запрашивают двустороннюю связь.

— Включайте, — скомандовал я, положив руки на сенсоры суперскрут-пушки…

Глава 21

Через десяток секунд на экране появился именно тот, кого я и ожидал.

Штаб-адмирал Элиссон собственной персоной.

После эпического поражения объединённого флота ФСП и Лану в решающей битве у Мегадеи штаб-адмирала назначили главным козлом отпущения, хотя, если честно, именно он мог тогда вырвать у нас победу. Пусть трудную, практически Пиррову, но тем не менее.

Являясь командующим группировкой, Элиссон оказался единственным из высших офицеров, кто отверг выдвинутый мной ультиматум и решил не сдаваться, а продолжать бой. И если бы ему в этом не помешали, мой блеф бы достаточно быстро раскрылся.

К счастью, решимость штаб-адмирала его приближённые не оценили. Вместо поддержки и исполнения прямого приказа они не нашли ничего умнее, кроме как просто арестовать его, а потом сдаться. Итог известен: проигрыш сначала сражения, а следом и всей войны.

Элиссона через месяц судили и приговорили к расстрелу, но приговор в исполнение так и не привели. Пока он сидел в камере смертников, наверху произошли изменения, к власти в парламенте Федерации Ста Планет пришла оппозиция, и после длительных консультаций адмирала решили помиловать. Вариант вполне ожидаемый. Политики, просчитывающие ситуацию хотя бы на пару шагов вперёд, профессионалами, как правило, не разбрасываются.

Что примечательно, звание и награды Элиссону вернули, но прежнюю должность — нет. Вместо командования эскадрами и флотами ему предложили возглавить так называемую «штрафную флотилию».

По данным имперской разведки, подразделение имело в составе два десятка боевых кораблей. Их экипажи, включая десантные группы, набирали из осуждённых по результатам недавней войны офицеров. В большинстве своём, с крейсеров и корветов, что находились в битве у Мегадеи на острие атаки, но так и не сумели прорвать нашу оборону.

Что любопытно, послевоенные репрессии вообще не коснулись тех, кто принимал решение сдаться. Хотя, вероятно, это обычная практика всех высокопоставленных проигравших: сваливать свою вину на других, реально сражавшихся. Это, мол, из-за них, неумех, мы пролюбили уже почти выигранную баталию. А последовавшая за ней позорная сдача — это, наоборот, подвиг, спасший бесценные жизни солдат, которых хотели спалить в безнадёжной драке кровожадный командующий и те, кто его поддерживал…

Задачи штаб-адмиралу, насколько я знал, ставились специфические. Примерно такие же, какие в своё время получал «лейтенант Ханес» в своём Би-4. Ну, в штрафных частях по-другому и не бывало. Вот только командовать ими штаб-адмиралов обычно не назначали…