Враг Рима

Флакк отправился следом за Фабрицием, занявшимся разгрузкой снаряжения и передачей лошадей. На причале Пизы царила суета, подобная муравейнику. Только что сошедшие на берег легионеры разбирали снаряжение, сваленное на причале, и строились под бдительными взорами командиров. Кавалеристы Фабриция следили, как в специальных деревянных рамах поднимают из корабельных трюмов коней, возвращая их на твердую землю. К животным сразу же подходили конюхи, успокаивая нервничающих лошадей и отводя в сторону, чтобы подготовить к предстоящему путешествию. Как только появилась возможность, Фабриций сразу же обернулся к Флакку.

— Что происходит, во имя Плутона?

Флакк сделал невинное лицо.

— Что ты имеешь в виду?

— Любому дураку понятно, что Публию лучше не ездить в Рим, а сразу скакать в Цизальпийскую Галлию, чем быстрее, тем лучше. Но ты устроил так, что он вынужден был все бросить и направиться в Рим.

Флакк поглядел на него, делая вид, что возмущен необоснованными обвинениями.

— Кто сказал, что я имею хоть какое-то отношение к тому, что новости достигли Рима? В любом случае я не могу отвечать за действия старших членов семьи. Они люди куда более влиятельные, чем я и ты, и их стремления и желания совпадают с интересами всего Рима. Они знают, что Публий человек гордый, желающий лишь личной славы. И его последние действия вполне это подтверждают. Равные ему должны приструнить его, напомнить о соблюдении законов, прежде чем станет поздно… Кроме того, можно подумать, у нас на севере нет войск, — убедительно продолжал Флакк. — Луций Манлий Вульсон уже там, и его армия равна по размеру консульской. Вульсон опытный командир, и я не сомневаюсь, что у него достаточно опыта, чтобы встретить и разгромить тот сброд, который спустится с гор вместе с Ганнибалом. Ты не согласен?

Фабриций почувствовал неуверенность в своих суждениях. Уверенное решение Публия отправить армию в Иберию, а самому вернуться в Италию, безусловно, было экстраординарным. Сначала Фабриций думал, что консул проявил прозорливость, но слова Флакка заставили его посмотреть на ситуацию с другой стороны. Сложно было допустить, что одна из фракций Сената станет подвергать опасности Республику только для того, чтобы набрать очки в политической игре. Фабрицию пришло в голову, что у Минуциев есть свои причины потребовать присутствия Публия. Теоретически, легионы Цизальпийской Галлии вполне способны оборонять северную границу. Глянув на Флакка, Фабриций увидел на его лице лишь искреннюю озабоченность.

— Думаю, да, — наконец тихо согласился он.

— Хорошо. Тогда отправляемся в столицу, не беспокоясь насчет Ганнибала, и поглядим, что лучшие умы Сената скажут Публию, — горячо сказал Флакк. — А потом сразу же разберемся с гуггами, если Вульсон не успеет стереть их с лица земли раньше. Договорились?

Он выставил руку вперед, на манер рядового легионера.

Фабриций забеспокоился. Только что Флакк говорил о том, что люди в Риме будут действовать на общее благо, и тут же намекнул на то, что отзыв Публия является политическим ходом, сделанным без осмысления угрозы, которую представляет собой Ганнибал. Здесь много такого, что с первого взгляда не поймешь. С точки зрения Фабриция, главным вопросом был Ганнибал и то, как с ним сладить. А заседающие в Сенате, по всей видимости, этого не понимают. Да и какая разница, подумал он. Ну, отправятся они в Рим прежде, чем в Цизальпийскую Галлию. И что? Если Ганнибал сможет пересечь Альпы с войском, его солдатам потребуется длительный отдых, прежде чем вступать в бой. Предупрежденный Вульсон будет наготове, а Публию не потребуется много времени, чтобы добраться от столицы до Галлии.

— Договорились, — сказал он, пожимая руку Флакку.

— Превосходно! — воскликнул Флакк. Его глаза радостно светились. — Кстати, не надо принимать близко к сердцу все, что говорит мой брат. Он ждет не дождется возможности лично пообщаться с тобой.

Погруженный в свои мысли, Фабриций кивнул.

Войско Ганнибала достигло перевала на следующий день. Скудный солнечный свет озарил равнины, раскинувшиеся у подножия гор. Но этот вид для них не лучше миража в пустыне, с горечью подумал Бостар. Ведущие в Цизальпийскую Галлию склоны были покрыты снегом и льдом. Быстрый спуск по ним будет еще труднее, чем весь их переход через горы, а ценой ошибки будет смерть — как всегда с тех пор, как они поднялись в горы.

Чтобы дать войску отдохнуть, Ганнибал приказал организовать двухдневную стоянку на перевале. Безусловно, это было обдуманное решение, а не простая забота о людях. Сотни отставших воинов, которые в противном случае погибли бы в горах, получили возможность нагнать товарищей. Их встречали с чувством облегчения, но без особого сочувствия. Если даже они и хотели рассказать о постигших их испытаниях, мало кто желал слушать. Отчаяние сжало сердца воинов, делая их равнодушными к чужим страданиям.