Враг на рейде

Что же касается экспедиции на Босфор, то в директиве вполне определенно говорилось, что таковая может состояться, но только когда неприятель на главном театре будет окончательно сломлен. Пока же… цитата: «Пока этот момент нельзя определить даже приблизительно, но можно с уверенностью сказать, что флот будет иметь некоторое время для ремонта и подготовки к новой операции, так как сбор необходимого числа войск к пунктам посадки на суда займет продолжительное время».

Однако уже через три недели Ставка экстренной телеграммой сообщила: «В ближайшее время предполагаются совместные действия англо-французского флота с участием десантного корпуса против Дарданелл. Черноморскому флоту надлежит оказать содействие союзникам в виде демонстрации у Проливов, которая, в зависимости от достижения союзниками успеха, может быть развита включительно до занятия Босфора совместно Черноморским флотом и флотом союзников».

Но, увы, неудачи союзников, последовавшие вскоре после начала Дарданелльской операции, исключили всякую возможность занятия Босфора десантом. Черноморскому флоту оставалось лишь оказывать посильное содействие союзникам путем демонстраций.

По существу, единственным видом их оставались бомбардировка укреплений Босфора и демонстративное пребывание флота перед Босфором якобы с целью высадки десанта. В Одессе производились открытые приготовления транспортной флотилии, стягивание войск, посадки и тому подобные действия, имевшие целью ввести разведку неприятеля в заблуждение.

Резюмируя:

Угроза русского десанта на Босфор должна была удерживать в районе Константинополя те 4 турецких корпуса, которые с начала войны были расположены там для обороны Босфора и столицы и при отсутствии этой угрозы могли быть переброшены для обороны Дарданелл и Галлиполийского полуострова…

Почти аналогичным способом и почти те же силы демонстрировали готовность турок открыть Крымский сухопутный театр боевых действий.

Пока же, предупредив о невозможности десанта и блокировки турецких проливов, Ставка предоставила адмиралу Эбергарду «на свое усмотрение» демонстрировать, «кто в доме хозяин». Вопрос этот пока оставался спорным…

…Сейчас же пять русских линкоров – «Евстафий», «Иоанн Златоуст», «Пантелеймон», «Три святителя» и «Ростислав», – обстреляв Трапезунд и поставив у турецкого побережья мины с заградителей «Константин» и «Ксения», возвращались в Севастополь.

– Ваше высокопревосходительство! – вытянулся перед адмиралом радист, силясь придать изможденному лицу должное подобострастие. Однако глаза его были красны, как у марсового, – служба почти такая же, бессонная, на пределе внимания, а развлечений и того меньше. – Радио от Морского генерального штаба.

Эбергард кивком поощрил дежурного.

– «Гебен» и «Бреслау» в море.

– Господин адмирал… – тотчас же встревоженно вклинился капитан 1-го ранга.

– Знаю-знаю, – досадливо отмахнулся «господин адмирал». – Угля на поиск нам, конечно, не хватит. Так и не будем искать, Валерий Иванович. Не будем. Идем домой. Но помним! – предупредительно поднял он палец в белой лайковой перчатке. – Помним, господа. Сушон сделал ответный ход. Сам нас ищет…

Глава 13 большой враг

Пятнадцать минут у Сарыча

«И всего-то пятнадцать минут. Почти…» – проследил за торопливой секундной стрелкой Вадим остановившимся взглядом. В звенящей тишине, казалось, было слышно даже потрескивание механизма в корпусе брегета.

Но вот уже сквозь паклю глухоты стали прорываться крики, гулкий топот по железу пайол и даже как ни в чем не бывало отбили склянки…

Когда в предыдущий раз корабельная рында «Евстафия» отзвенела положенный счет, никто ее, кажется, не услышал. За исключением равнодушно грохочущих в утробе броненосца машин – на палубе воцарилась напряженная тишина. Все, что не спешило, не бежало, движимое приказом, – все замерло, навалившись на фальшборты спардека, леера надстроек на баке.

Только что, оставив на серой ряби моря две широкие пенные борозды и прибитые туманом дымы, отвернули вправо и влево крейсера «Память Меркурия» и «Кагул». Отвернули, пока более проворный враг не нагнал их, и тотчас канули в тумане. Теперь, словно баковое орудие прямой наводкой, в туман целился стальной бушприт.

О том, что где-то там, в белом мороке, прячется, точно диковинный зверь в броневой чешуе, сшитой стальными клепками, «Гебен», уже знали. С «Алмаза» его видели воочию, а радист «Евстафия» подслушал отрывистый лай немецких команд в эфире.

Контр-адмирал Сушон, державший флаг на «Гебене», нашел русскую эскадру. И теперь предстояло выяснить, на чью голову такая сомнительная удача…

18 ноября в 45 милях от мыса Херсонес

Широта 42° и долгота 34°,

юго-западнее Ялты у мыса Сарыч. 12:10

– Чертов туман совершенно положил дым, ваше благородие! – высунув голову из орудийного порта, выругался старший комендор.